бирюза, застывшая у ресниц

Что же у меня есть?
Это интересный вопрос.
Может росток процвесть,
Если намечен рост.

Что же есть у меня?
Какой подобрать ответ?
Ночь и очерки дня,
Тусклый недолгий свет.

А может быть этого нет,
Как нету и ничего.
Луч лежит на стене,
Хотя ведь там нет его.

Бестелесный он сам,
Стена - уплотнение частиц,
А я - это бирюза,
Застывшая у ресниц.


Рецензии
Как читатель, я сначала обрадовался: заголовок — «бирюза, застывшая у ресниц» — обещает крупный план, кинематограф, слезу-камень, что-то редкое и точное. А дальше стих делает ровно то, что часто делают хорошие задумки в плохой день: садится на табурет и начинает задумчиво перечислять, что у лирического героя “есть / нет / вроде есть, но как бы нет”.

Сильная сторона текста — интонация тихого философского самоопроса. Вопросы “что же у меня есть?” и “что же есть у меня?” звучат как внутренний диалог человека, который честно пытается нащупать опору. Это работает: в стихе есть паузы, есть воздух, есть это полутёмное “ночь и очерки дня” — хорошая находка, как фотография без резкости, но с настроением.

А теперь — критически и с лёгкой улыбкой. Рифмовка местами выглядит так, будто она пришла не по любви, а по расписанию: “вопрос / рост”, “дня / меня”, “ответ / свет” — это всё почти учебник по “рифмам, которые первыми выпадают из кармана”. Они не катастрофа, но создают ощущение черновика, который автор решил не мучить второй редактурой. Из-за этого философичность иногда превращается в лекцию, а не в переживание.

Смысловые повороты тоже идут по лестнице “что есть — ничего — может и этого нет”, и читатель угадывает ступеньку раньше, чем на неё поставят ногу. Самый спорный момент — строка “Луч лежит на стене, / Хотя ведь там нет его”: мысль интересная (про иллюзорность восприятия), но подана так, будто мы внезапно попали на кружок “физика для метафизиков”. И когда следом приходит “стена — уплотнение частиц”, это уже почти научпоп-афоризм. В такие секунды стих перестаёт быть стихом и становится заметкой на полях тетради: умной, но немного сухой.

Зато финал — действительно удачный. “Бестелесный он сам… / А я — это бирюза, / застывшая у ресниц.” Вот здесь появляется обещанная “бирюза”: образ конкретный, красивый и эмоционально точный. Он вытягивает весь текст, как сильная концовка вытягивает спокойный фильм. Правда, есть ощущение, что этот образ пришёл из более мощного стихотворения, а остальное — подводка, которая пока не дотягивает до его уровня.

В итоге: как читатель я вижу хорошее ядро — честный внутренний вопрос и отличный финальный образ. Но между началом и концом стих иногда буксует на банальной рифме и слишком “объясняет” вместо того, чтобы показывать. Если бы автор чуть ужалил философские объяснения, добавил пару неожиданных деталей “из жизни” (а не из атомов) и подчистил ритм/рифмы — “бирюза” засияла бы не только у ресниц, но и по всему тексту.

Жалнин Александр   27.12.2025 11:55     Заявить о нарушении