Цап де Лампосье глава3

____ГЛАВА 3___

Лес, словно древний хранитель, принял его в свои глубины, оставив позади лишь легкий шорох листвы, который казался эхом его решимости, и едва уловимое эхо его храброго сердца, которое билось в унисон с пульсом дикой природы. Впереди были тропы, которые никто не прокладывал, встречи, которые никто не предсказывал, и испытания, которые закалят его дух до предела. Цап де Лампосье исчез в глубинах леса, но его история, истинная история, только начинала писаться.

Он не чувствовал страха. Была лишь легкая дрожь предвкушения, смешанная с глубоким чувством освобождения. Лужа, отражавшая его прошлое, теперь казалась далекой, почти нереальной. Он больше не был тем Цапом, которого знали все. Он был Цапом, готовым встретить неизвестность, готовым раствориться в этой зеленой бездне и, возможно, обрести себя заново.

Цап , с его вечно настороженными усами и глазами, полными любопытства, шагнул глубже в лес. Солнечные лучи, еще недавно пробивавшиеся сквозь густую листву, теперь сменились приглушенным, зеленоватым светом, словно мир погрузился в вечные сумерки. Чем дальше он уходил, тем сильнее ощущалось, что это не просто лес, а нечто иное – живое, дышащее, но совершенно чуждое.

Первое, что его насторожило, была тишина. Не та умиротворяющая тишина, что бывает в лесу после дождя, а звенящая, неестественная пустота. Цап остановился, прислушиваясь. Обычно лес наполнен симфонией звуков: щебетом птиц, шелестом листьев под легким ветерком, треском веток под лапами невидимых обитателей. Но здесь… ничего. Абсолютная, гнетущая тишина.

Он поднял голову, ожидая увидеть порхающих птиц, но небо над головой было пустым. Ни одного силуэта, ни одного звука. Даже ветер, казалось, замер, оставив деревья и травы в неподвижном, застывшем состоянии. Листья, обычно колышущиеся от малейшего дуновения, висели неподвижно, словно вырезанные из бумаги. Трава, обычно мягко приминающаяся под ногами, казалась жесткой и упругой, словно окаменевшей.

Цап де Ломпасье, несмотря на свою природную смелость, почувствовал, как по спине пробежал холодок. Это было не просто отсутствие жизни, это было ее подавление. Словно сам лес решил замолчать, спрятаться от него, или, что еще хуже, наблюдать в полной тишине.

Он продолжил свой путь, стараясь ступать как можно тише, хотя его шаги, казалось, поглощались густой, влажной землей. Каждый его вздох казался слишком громким в этой мертвой тишине. Он начал замечать странные вещи. Цветы, которые он видел раньше, теперь были бледными, почти прозрачными, их лепестки казались хрупкими, как стекло.

Деревья здесь были необычными. Их стволы были искривлены и узловаты, словно древние когти, тянущиеся к небу. Листья, если их можно было так назвать, имели странный, металлический оттенок и не шевелились даже от легкого, невидимого дуновения. Ветви переплетались над головой, образуя густой, непроницаемый купол, сквозь который не проникал ни один луч солнца. Цап чувствовал себя так, словно оказался внутри гигантского, спящего существа.

Внезапно, его взгляд упал на небольшой ручей, который он пересек несколько минут назад. Вода в нем была кристально чистой, но не отражала ничего. Ни неба, ни деревьев, ни его самого. Она была как черное зеркало, поглощающее свет. Цап наклонился, чтобы зачерпнуть воды, но остановился. В глубине ручья, на дне, он увидел не камни, а что-то похожее на мелкие, белые кости, переплетенные между собой. Но даже этот ручей не издавал ни звука. Он просто тек, словно призрак воды.
 Но вдруг в отражении Цап увидел не свое собственное лицо, а что-то другое. Что-то древнее,с тонким клювом.  Глаза… о, эти глаза! Они были полными вековой мудрости и печали. Это было не отражение, а скорее видение, промелькнувшее на мгновение и исчезнувшее, оставив после себя лишь легкое покалывание в кончиках лап.

Цап не мог отвести взгляда. Он чувствовал, как его собственное сердце замирает в груди, а перья на затылке встают дыбом. Это было не просто отражение, не игра света и тени. Это было видение, промелькнувшее на мгновение, как вспышка молнии в ночном небе. Оно было настолько реальным, настолько пронзительным, что Цап почувствовал, как его собственное существование на мгновение растворяется в этой древней сущности.

Вдруг, так же внезапно, как появилось, видение исчезло.Цап медленно выпрямился, его взгляд все еще был прикован к воде, но теперь он видел ее иначе.
Он больше не чувствовал жажды. Вместо нее в его душе поселилось странное чувство благоговения и легкой тревоги. Что это было? Древний дух этого места? Или, возможно, отражение его собственной души, увидевшей свою истинную, глубокую сущность?

Сердце Цапа забилось быстрее. Это место было не просто загадочным, оно было пропитано чем-то древним и, возможно, зловещим. Он почувствовал, как его любопытство борется со страхом. Что скрывается в этой тишине? Какие тайны хранит этот лес, который, казалось, забыл о существовании звуков?

Он огляделся, пытаясь найти хоть какой-то ориентир, но деревья стояли так плотно, что казалось, они образуют единую, непроницаемую стену. Солнце, если оно вообще еще существовало, не проникало сюда. Цап де Ломпасье понял, что он заблудился не только в пространстве, но и во времени, в каком-то забытом уголке мира, где законы природы, казалось, перестали действовать.

Он почувствовал на себе чей-то взгляд. Невидимый, но ощутимый. Он медленно повернулся, пытаясь уловить движение в густой тени. Ничего. Только неподвижные деревья и безмолвная трава. Но ощущение присутствия становилось все сильнее, словно сам лес наблюдал за ним, ожидая его следующего шага.


Декабрь 2025"


(продолжение следует)