Баллада о 3033 днях

В безмолвном счёте утекавших дней,
В горниле лет, что сплавлены в одно,
Я шёл во тьме, ведомый только ею,
Как тот моряк, чьё судно вплетено
В седой прибой, где вспенилось вино
Слепого шторма и скупой зари.
Три тысячи — так было суждено,
И к ним ещё — коротких тридцать три.

То было счастье — тяжкое, как крест,
Как ржавый щит у воина в руке.
Оно велело: "Не бросай сих мест!,
Хоть кровь застыла на твоем виске".
Мы жили в вечном, гордом тупике,
Где каждый вдох — как шаг в очаг костра.
Любовь зажала сердце в кулаке,
И эта хватка до сих пор остра.

Три тысячи терзаний и чудес,
Где каждый час был выкуплен ценой
Разрушенных до основания небес
И тишины, застывшей за спиной.
Она была и бездной, и стеной,
Проклятьем дня и шёпотом внутри.
Я не искал бы участи иной
Все те три тысячи и кратких тридцать три.

Mon cher ami, захочешь ли в конце пути
Вдруг сбросить доли тяжкие дары —
Знай: большего блаженства не найти,
Чем этот плен и пламя той поры.

А если спросят: "Дорог ли урок?",
Ответь им так: "Тот истинно велик,
Кто трижды тысячу терновых игл
Принял за счастья краткий сладкий миг".