Ицхак Лаор - Гражданин мира

               Ицхак Лаор

            ezrakh ha'olam

ло гадалну баммаком бо гадалуу
авотейну ло гадалуу баммаком
бо гадалуу авотейну ламадну ло
лехитгеа' (нухал лехитгеа' лехол кевер
шейучлат алав) эйненну шайахим лешум
маком (ништайех бекаллут лехол мах
шениддареш) анахну оверим аль пеней
арацот анахну йешеним бимлонот
мефоарим анахну йешеним баасамим
карим анахну охавим рак кедей
лехе'ахев анахну онисим рак
кедей лехиззахер анахну нехеним рак
кедей лиршом баалут хорезм
бейкар кефарим махризим баалут
вехолехим сонейм иккарим бейкар
иккарим (им цариш неаббед гам
ет хаадамах)


                  Ицхак Лаор

               Гражданин мира

Мы выросли не там, где наши выросли отцы.
И выросли они не там, где
их отцы росли. Мы приучились поступать иначе.
И даже ностальгируя (способны мы испытывать такое
над произвольно выбранным надгробным камнем),
мы никому всецело не принадлежим.
А где-то там (легко готовы принадлежать чему угодно,
когда потребуется), мы перемещаемся меж странами,
спим в мирах фантазий,
в отелях ли ночуем, или в выстывших сараях,
то любим только для того, чтоб нас любили,
насилуем, чтоб нас запомнили, наслаждаясь
и утверждаясь в правах собственников,
разрушенное числя достоянием своим.
А, уходя, крестьян мы ненавидим, в основном, крестьян
(хотя и сами по нужде мы тоже будем спины гнуть
возделывая землю).


+
Laor Yitzhak, "Poems in the Valley of Iron" ("Be-Emek Ha-Barzel", translated Aloma Halter, 1989):
   A citizen of the world
We didn’t grow up where our fathers grew up.
They didn’t grow up where
Their fathers did. We learnt not to
Feel nostalgic (we can feel nostalgic for any tombstone
Decided upon), we don’t belong any
Where (we shall belong easily to anything
When demanded), we move across
Countries, we sleep in fancy
Hotels, we sleep in cold
Barns, we love only in order to be
Loved, we rape only
To be remembered, we enjoy
Onlv so as to register ownership, destroying
Mainly villages, declaring ownership
And leaving, hating peasants, mainly
Peasants (if necessary, we’ll also cultivate
The land).