Баллада о точке

В камине пепел сер, как старый холст,
Дождь по стеклу чеканит рваный ритм.
Мир стал до странности прозрачен, пуст и прост,
Лишившись красок, таинств и картин.
Я не топлюсь в вине, я не играю драм,
И не кляну изменчивую долю —
Я просто привыкаю к холодам,
Что заняли в груди пустую полость.

Сначала гнев ревел, как дикий зверь,
Кромсая память острыми когтями.
Я запирал на все засовы дверь,
Чтоб не столкнуться с прошлым, явью, снами.
Но ярость — это тоже боль и зной,
Она сгорела, не оставив праха.
Теперь лишь тишина со мной стеной,
Где нет ни света, ни густого мрака.

Как странно знать, что те же губы, взгляд,
Что были мне единственным причалом,
Теперь другому дарят тот же яд,
Которым я отравлен был когда-то.
Но нет ни ревности, ни жажды мстить —
Лишь удивленье: как же мало весит
Та нить, которой мы пытались сшить
Две жизни в переплетах перекрестий.

Я выхожу из дома в серый час,
Не замечая пред собой дороги.
Огонь любви, что грел когда-то нас,
Стал лишь холодной болью и тревогой.
Пусть говорят, что время — лучший врач,
Но я-то знаю: в сумерках бессонных
Оно на нас накинет темный плащ
И превратит в постылых посторонних.

Я не прощаю — в этом смысла нет,
Прощают тех, чье имя сердце душит.
Я просто выключаю в прошлом свет,
И холод больше не тревожит душу.

Баллада спета. Пуст дверной проем.
И в этой пустоте, дойдя до точки,
Я обретаю свой остывший дом,
Где я один. Отшельник. Одиночка.