Нарцисс

Когда Нарцисс угас в молчанье леса,
И смолкли птицы в кронах до утра,
Ручей солёным стал, ушла завеса,
И пресная закончилась вода.
Спросили нимфы, дриады лесные:
«О чём ты плачешь, брат наш, ручеёк?»
«Я плачу по Нарциссу, дни былые
Унёс с собой безжалостный поток».

Я плачу не о том, как был он дивно светел,
Не о его волшебной красоте.
Я плачу потому, что в нём я встретил
Своё сиянье в тёмной глубине.

«Но кто, как ты, о красоте той знает?» —
Шептали нимфы, ветви наклоня. —
«Ведь он в твоих объятьях дни встречает,
Лишь в твои воды с нежностью смотря».
«А был ли он красив?» — спросил с тоскою, —
«Я не искал в нём совершенных черт».
«Он на твоём лишь берегу, над гладью водяною,
Проводил все дни, и в этом был его секрет».

Я плачу не о том, как был он дивно светел,
Не о его волшебной красоте.
Я плачу потому, что в нём я встретил
Своё сиянье в тёмной глубине.

Я плачу по Нарциссу, но не зная,
Каким он был для всех других вокруг.
Своё лишь отраженье замечая
В его глазах — вот так замкнулся круг.
Он видел лишь себя в моём теченье,
А я себя — в глубинах его глаз.
И в этом было грустное спасенье,
Что оторвать друг друга не могло от нас.

Я плачу не о том, как был он дивно светел,
Не о его волшебной красоте.
Я плачу потому, что в нём я встретил
Своё сиянье в тёмной глубине.

Но круг разорван, и теченье живо,
Мои солёные уйдут дожди.
Я отражу не прошлого порывы,
А небо, что сияет впереди.