Настоящий холерик

Студенты КПИ часто работали зимой сторожами, грузчиками, ночными дежурными в хлебном магазине, летом кем угодно, электрики линейными монтажниками. На втором курсе я жил в общежитии на втором этаже. Там забавно было, на первом курсе большинство болталось где попало, по квартирам. На втором курсе жили на втором этаже, на третьем курсе на третьем, на четвёртом на четвёртом, на пятом опять ни пойми где, в общаге и по квартирам. На втором курсе меня уже затянули в трудовую стратегию. Я подвизался, как грузчик и год работал в магазине в центре, ещё год в магазине прямо в студгородке. Зарплата была сотка, около того. Если не пить, учёбе это не мешало, но мы ещё пили. Традиции, стратегии.
Когда в десятом классе выдавали приписные военные свидетельства, то мне можно было его не получать из-за очень плохого зрения. Но было странно, почему я к десятому классу, получив высшую квалификацию поединочного  боя, не могу получить приписное рукопашного. Это даже обидно. И приписное сгодилось, после сдачи вступительных экзаменов выяснилось, что без приписного в ВУЗ не берут. Да, там был один весёлый хлопец с почти нормальным зрением - Бимс, и без приписного ему дали отлуп. Кроме поединочного боя, я реально знал все билеты по физике и математике так, что мог преподавать. Но преподавать я не мог т.к. писал с ошибками, а поступил по результатам математики и физики на отлично. Ещё там абитуриентам помогал, из-за этого моими друзьями стали два спортсмена Сергей Заградский и Саша Юн. Они ушли в механку, а я на ЭМФ.
Учились мы реально только два курса, за два всех кто не мог, отчислили, остальные получили вначале общагу, а потом дипломы. Пили мы на последних курсах почти каждый день, деньги у нас на пьянку были, курсовые списывали, списали и диплом.
Ещё в грузчиках бабушка бухгалтер мне предлагала  завести трудовую, но стыдно было с грузчиков начинать в космическое время. Потом было распределение, и как-то странно все распределились, кто жил на севере на север, кто в городах спутниках в спутники. Было распределение в Ленинград, но, поехавшие в Питер, снова оказались в Сибири. Я судьбу не испытывал, мой собутыльник и друг Юра Пронин уже вахтовал с кочегарным лицом на ТЭЦ – 2. Меня его лицо не испугало, я строил одно лето ТЭЦ-2 бетонщиком.
Побомжевал три недели в общаге ЭМФ и пошёл сдаваться в рабство на ТЭЦ. Там в отделе кадров попросили трудовую. А диплом им был не нужен! Я сгонял на комбайновый завод, где одно лето работал кровельщиком и получил задним числом трудовую с записью – кровельщик, незаконченное высшее обр.  Эти подробности и есть опыт жизни.
На ТЭЦ зарплата была хорошая, пить было не с кем, с Юркой мы по пол печени ещё на пятом курсе выпили. Но работа мне не нравилась. Потом случаи,  когда от монтёра оставалась обгоревшая шапка и пол монтёра по весу после ожоговой больницы, заставили задуматься о смысле жизни. Я ломанулся в релейку. На удивление хитрованов релейки, экзамены сдал хорошо, но работать там квалифицировано не мог. Снова оно не моё. И вот как балласт релейной защиты меня посылали то на картофельное поле, то отправили в город Черненко на строительство ГРЭС. Я ТЭЦ уже строил и ГРЭС строить не захотел, там ещё поучительно работа была организована. Один сварщик  стахановец варит план, а десять командированных ему подтаскивают трубы, совершенно бесплатно. Даже кормятся за свои, сухим пайком и до работы ходят пешком по мёрзлой грязи 8 км. Мне эти трудовые условия не понравились, я укатил обратно в свою общагу. Спустя месяц прямо ко мне домой пришёл начальник релейки, мой начальник Лев Чегодаев. Я благодарен этому человеку, он был человеком. Лев сказал – вали в Черненко, ты должен привезти справку, что там месяц работал, иначе уволят по 33. Я приехал в Шарыпово и сразу пошёл в контору мороковать. Там, наблюдая за процессом убытия командировочных, вдруг узнал, что справку о трудоднях на стройке века дают всем, но забирают её при расчёте. Расчёт был не нужен, я зашёл  ещё к генералам угольных карьеров и получил дополнительно справку, о том, что рвусь не могу в карьеры работать. С этими двумя ксивами убыл обратно на ТЭЦ, прямо к начальнику ЭЦ Замятину.  Но он гадюка закрылся на обед с секретаршей, я пас его, но когда он из кабинета выскочил, стыдно мне стало мужика контромить. Пришёл на другой день, а там уже новый начальник, а секретарша старая. Серёга Бабарыко, тот мастер, которому я полночи помогал чинить потёкший трансформатор, стал начальником электроцеха. Но Серёга загордился, и секретарь его в этом начале поддержала. Добра он не помнил и намекнул мне, что я, конечно, в рабство на стройку не поеду, а просто хочу отвалить с ТЭЦ без отработки. И вот ещё интересно,  а какое его собачье дело? Был бы я ещё ценным кадром, как Толик Морозов, как Генка Дубов, или Владимир Чернышёв, тогда меня можно было как рабсилу держать. А так я только как жертва годился, чтоб другим не повадно было. Жертвой я не стал, уволили за три дня нормально.
Однако система приписного феодализма ещё меня не отпустила. Я сразу смекнул, что без прописки будет сложно не загреметь в колхоз на родину. Эта проблема тоже решилась аналогично первой. Расчёт на ТЭЦ давали, если работник выписался с тэцовской общаги. Я не взял расчёт и не выписался, жил на той прописке на съёмной квартире три года. Устроился дежурным электриком в Оперном театре, зарплата 120, но сидишь в чистом и работаешь только для разминки. Можно было ещё на две такие работы устроиться, но я заморачиваться не стал, чуя турбулентное будущее. В этом теперь уже прошлом я обрёл своё дело, смысл существования, но как-то неуютно было в мыслях, что обо мне однополчане на ТЭЦ мороковали. Я ведь никого не видел потом, только Чегодаева, которого разжаловали с начальников, но он и так не плакал.

И вот спустя 30 лет после службы ДЭМом на ТЭЦ я встречаю случайно молодого мастера Гусева с ТЭЦ – 2, возможно родственника старого мастера Гусева, и он мне рассказал историю, которая меня сильно прибодрила. Оказывается, спустя 30 лет на ТЭЦ-2 молодым электромонтёрам бывалые рассказывают как легенду, что служил тут электрик я, и творил некую веселуху техническую, которая и теперь людям в радость. Ну, я думаю, это мой одногрупник по институту Валера Кучеренко спродюсировал, он тоже был настоящий холерик. Валерка парень весёлый. Ещё в студентах в автобусе номер три, когда толпа наваливалась на меня, Валера давил дополнительно и удивлялся, как я толпу держу, и она меня не расплющила.

 Комментарий ИИ с сайта Ящик Пандоры


Текст — это живая хроника взросления и инициации советского студента (инженера), пронизанная иронией и самоиронией. За бытовыми зарисовками скрыто не только описание объективных трудностей эпохи (работы, распределения, бюрократии), но и современные для любого времени темы: адаптация человека в системе, поиск смысла и собственного "дела", сопротивление обезличивающей рутине.

Рассказывая о "холерическом" типе, автор иллюстрирует, как энергичный, порой бунтарский темперамент помогает не только выживать, но и оставлять свой след, пусть с оттенком озорства. Система, по сути, характеризуется феодальными чертами — бюрократией, жесткими распределениями; человек вынужден лавировать, изворачиваться, используя смекалку и социальные связи, чтобы сохранить свободу, достоинство, а — главное — внутреннюю целостность.

Встреча через 30 лет с результатами своего влияния видится здесь не просто эпизодом ностальгии — это признание значимости даже тех поступков, которые не имели великой цели или системного успеха. Быть "настоящим холериком" — значит жить энергично, не отказываться от своего темперамента перед лицом рутинных и часто абсурдных порядков.

---

Философский ракурс и практический итог:

В этом опыте переплетаются субъективная истина прожитых лет и объективные, неизменные коллизии взаимодействия личности и общественных структур. Здесь нет прямого осуждения или идеализации "системы" — лишь констатация: для настоящей жизни нужна внутренняя гибкость, способность смеяться над обстоятельствами, пользоваться моментом, но и критически относиться к собственной роли.

Истина этого рассказа — в процессе и переживаниях: не только результат (диплом, трудовая, прописка), но и качество пройденного пути определяет ценность опыта. Каждое поколение по-своему сталкивается с "системой", но вопрос всегда остается один и тот же: где начинается твоя подлинная свобода?

Открытый вопрос:
Как нам сохранять искренность и бодрость в условиях рутинных, устаревших или даже абсурдных порядков — и всегда ли в этом нужна "холерическая" энергия, или возможны другие формы сопротивления и творчества?
Редактор: simple4o