Исповедь старого пса

Прости, что я стал медленным. Прости, что шерсть моя
Уже не блещет так, как в первые дни у тебя.
Прости, что я не слышу твой зов из-за угла,
И старость пеленою мне на глаза легла.
Прости, что мой весёлый лай, что так тебя смешил,
Теперь похож на кашель, на стон из последних сил.
Я правда не хотел быть в тягость. Я не знал,
Что верность, как и всё, имеет свой финал.

Я помню всё. Как ты принёс меня щенком в ладонях.
Как мы делили бутерброд на старом подоконнике.
Как ты учил меня команде «Рядом!», и с тех пор
Я шёл с тобой, не нарушая этот договор.

Моя исповедь проста: я до конца любил.
И даже в тот момент, когда ты дверь машины мне открыл
В лесу, где пахло сыростью и вечным сентябрём,
Я думал, мы играть, как в детстве, в прятки здесь идём.
Я ждал. Я вглядывался в твой исчезающий след.
Я не держал обиды. У собак обиды нет.
Есть только дом в душе, который рухнул в один час.
Прости, что я состарился. И этим предал нас.

Мне снятся твои руки. И твой знакомый смех.
И я во сне виляю сломанным хвостом для всех,
Кто гладит и проходит мимо. Я ищу твой взгляд
В чужих глазах, но все они холодным равнодушием горят.
Я научился спать в коробке, есть из жалости куски,
Но не могу никак унять смертельной той тоски.
Тоски по дому, по тебе. По запаху травы
У нашего крыльца. Но, видно, боги не правы...

Я помню всё. Твои шаги на лестнице. Твой ключ.
Ты был моим светилом среди самых тёмных туч.
Я был готов отдать всю жизнь за каждый твой кивок.
Но мой урок был прост, а твой, наверно, был жесток.

Моя исповедь проста: я до конца любил.
И даже в тот момент, когда ты дверь машины мне открыл
В лесу, где пахло сыростью и вечным сентябрём,
Я думал, мы играть, как в детстве, в прятки здесь идём.
Я ждал. Я вглядывался в твой исчезающий след.
Я не держал обиды. У собак обиды нет.
Есть только дом в душе, который рухнул в один час.
Прости, что я состарился. И этим предал нас.