Ночь тиха, как выдох, в горле ком

Ночь тиха, как выдох, в горле ком.
Фонарь — единственный свидетель.
Лунный свет, что пролился серебром,
Говорит со мной на языке теней.
В этом городе из душных стен
Я у окна остался только тенью.

Туман любви — не просто дым, а шёлк,
Что вязко, храня признанья, стелется у ног.
А луна как тайный соучастник,
Что разбросала серебро у фонаря...
Чтоб тень твоей подруги
Стала чуть светлей.

И фонарь — не просто столб, а старый друг,
Что шепчет: «Тише… Вот она, за поворотом…»
И сердце — да, оно не бьётся,
А падает в туман, как в бездну, без возврата.
Чтоб отыскать в ней стук каблучков её —
Что звенит в тиши, тот самый.

Так жди.
Она уже идёт сквозь эту ночь и лунный шёлк.
Её шаги — единственный на свете правильный закон.
И ночь замрёт,
И даже время споткнётся, рухнет на порог.
Так жди. Она идёт.
И в этом — главный итог.

А шаги… Я не просто слышу — вижу:
Они плетут из мха и лунной пыли
Ковёр, что приведёт её
Прямо к твоей груди.
И ночь замрёт,
И даже время споткнётся.

И в кармане лишь нить от шарфа,
Что пахнет дождём с надеждой.
Я сверну за угол, где свет невыносимо ярок,
Чтобы снова потеряться в томлении этого ожидания.
Ведь каждый миг, что нас с тобой чем-то связан,
Теперь стал частью этого тумана, что манит и пугает.

...И это — главное.