Серёга...

Может, хватит   уже  убегать?
Скоро утро,  почти что светает.
Или   всем нам   теперь  подыхать,
Раз   землицы   покуда  хватает?

Чёрный ствол автомата молчит,
Он холодный, как  друг мой  Серёга.
На земле рядом с ним он  лежит:
«Зеля-гад. Вот — твоя перемога.»

Посижу, покурю рядом  с ним… 
Наши души должно быть как дым,
Также тихо от нас отрываясь,
Улетают беззвучно к  иным
Дальним далям, земли не касаясь.

Грязь кругом и с  водой колея ,
Свечи здесь расставлять я не стану.
Налетит эфпиви* воронья,
Как свои мне зализывать раны?

Кровь повсюду: моя, может, чья?
Всё смешалось с росою и пылью.
Где вы, ангелы? Может, с ружья
Отстрелили  вам  белые крылья?

Нет  здесь ангелов —всюду  свинец,
И воронки от взрывов большие.
Говорил он:  «Не верю, отец,
Может, есть судьбы в нас запасные?»

«У котов, — отвечал я ему, —
Нам одна, им  положено девять.
И начальству,  а также  дерьму,
Что сюда  притащили  от  диток».

А теперь он — безмолвный укор
Мне и этим безликим уродам.
С тишиной я веду разговор:
«С кем ещё? Говорить-то охота.

Пусть не верю я в Торы закон,
В их посты* или скорбные даты,
Посмотреть, если с разных сторон,
Нас связали одни автоматы.

И пока новый день в двух шагах,
И пока не опухло предплечье,
Я побуду в его головах —
Человеком при бесчеловечье.»

И  в этом утреннем   аду,
Где  жизнь – случайность,  смерть - привычка,
Сидит  старик ,  он   на  виду
У неба, где погасла спичка...
Рука  дрожит,  табак дымит ,
Смешался  пепел с алой пылью.


*FPV-дроны
**Пост в иудаизме -  акт раскаяния, мольба о  прощении у  Бога.