Сгорая в небесах Глава 5 Предел прочности

Рия не дрогнула, но Макс, сидевший ближе всех к ней, почувствовал, как воздух вокруг внезапно стал плотнее, горячее, будто перед грозой. От её неподвижной фигуры потянуло слабым, едва уловимым запахом озона — как после разряда статического электричества. Взгляд ее был все таким же холодным, но только Макс, изучивший жесты глаз Рии наизусть, мог понять — это был не взгляд, а физический сигнал бедствия. Её система выживания дала сбой.

Выбора, по сути, не было.

Шаг Макса вперёд был тихим, но в гробовой тишине крыши он прозвучал как выстрел. Он оказался между Рией и женщиной в казённом пальто, заслонив её собой.
— Она никуда с вами не пойдёт, — его голос, обычно робкий, прозвучал непривычно ровно и глухо. В нём не было ни вызова, ни пафоса. Только констатация.

Женщина из комиссии приподняла бровь, будто заметила вдруг неучтённое препятствие.
— Молодой человек, не вмешивайтесь в служебные дела. Это не ваше...

— Я свидетель, — перебил её Макс, и сам удивился своей наглости. — Она здесь каждый вечер. Никому не мешает. Не нарушает ничего. Ваши документы... — он кивнул в сторону папки в её руках, — они устарели. Она не опасна.

Участковый, мужчина с усталым лицом, сделал шаг, и его тяжёлая рука легла Максу на плечо.
— Отойди, парень. Не нарывайся. Ты не понимаешь, с кем связываешься.

Рука была как тиски. Макс попытался вырваться, но хватка лишь усилилась. Боль, резкая и унизительная, пронзила ключицу. И в этот миг он увидел лицо Рии. Её ледяная маска рухнула, и в её глазах вспыхнула знакомая ему теперь пустота, но на сей раз направленная не на хулиганов, а на этого человека, причинявшего боль ему.

Воздух зашипел. Запах озона ударил в нос.

Женщина в пальто нервно отступила на шаг, почуяв неладное. Но участковый лишь сильнее сжал плечо Макса.
—Последний раз говорю...

И Макс, никогда в жизни никого не бивший, рванулся вперёд не для побега, а для удара. Весь накопленный гнев за сплетни, за страх, за эту несправедливость выплеснулся в коротком, неловком, но отчаянном движении. Его кулак, сжатый так, что кости хрустели, пришёлся участковому не по лицу, а по ребру, вскользь, под руку.

Тот ахнул от неожиданности и боли, его хватка ослабла на секунду. Этого было достаточно.

— Бежим! — крикнул Макс, больше не думая.

И тогда Рия сорвалась с места. Не назад, а вперёд. Она рванулась не к выходу с крыши, а к краю, к лееру, где висела катушка с её змеем. Её движения были резкими, отрывистыми, сломавшими всю её привычную грацию. Она схватила катушку и дико, с нечеловеческой силой, стала сматывать леску, дёргая чёрного ворона из неба.

— Рия, что ты... — начал Макс.

— Молчи! — её крик прозвучал хрипло и дико, разрывая натянутую тишину. Это был крик загнанного зверя. — Молчи и уйди! Это моё дело!

Ветер, словно подчиняясь её отчаянию, резко сменился, налетев порывистым, злым шквалом. Чёрный змей на леске, не готовый к такой перемене, резко клюнул вниз, беспомощно забился, как подстреленная птица, и рухнул на бетон крыши в двадцати метрах от них с глухим шорохом нейлона и тонким, печальным хрустом карбона.

Звук этого падения был ужасен. Звук сломанного крыла.

Рия замерла, смотря на бесформенную тряпку, бывшую её свободой. В её глазах что-то погасло. Окончательно

Времени для раздумий не было. Макс подбежал к Рие и схватил ее за руку. Прикосновение было как удар током. Её кожа пылала. Он потянул её не к двери, а к дальнему краю крыши, к ржавым скобам пожарной лестницы, уходящей в тёмную щель между домами. Рия, ошеломлённая, споткнулась, но её ноги уже неслись за ним.

— Держи их! — прохрипел участковый, хватаясь за бок.

Погоня началась сразу. Тяжёлые шаги загрохотали по бетону крыши. Макс буквально столкнул Рию на лестницу, сам прыгнул следом. Холодный, шершавый металл выскользнул из-под ног, они летели вниз, цепляясь за ходолные перекладины. Сверху посыпались проклятия — комиссия и участковый, осторожничая, начали спускаться вслед.

—  Стой! — рявкнул участковый, но было уже поздно.

Переулок внизу был тёмным и пахнул сыростью и помоями. Макс, не выпуская её руки, рванул в самую густую тень, под низкие арки старых сараев.
— Куда? — выдохнула Рия, её голос был хриплым от бега и страха.
— Знаю место.

Он вёл её лабиринтами знакомых с детства дворов, где летом ещё играл в казаки-разбойники. Они петляли, срезали углы, шли через разбитые заборы. Сзади доносились крики, топот, но постепенно они стихали — городские чиновники и даже участковый не были готовы к такому кроссу по задворкам.

Они выбежали на пустынную улицу за планетарием. Высокое здание с куполом высилось тёмным силуэтом против звёздного неба.
— Сюда, — Макс подтащил её к узкой, почти невидимой двери — служебному входу в подвал, ключ от которого он когда-то «позаимствовал» и так и не вернул.

За дверью пахло пылью, старой бумагой и холодным камнем. Они поднялись по узкой, крутой лестнице, прошли через тёмный зал с глобусами планет, словно призраками висящими в воздухе, и ещё одной лестницей взметнулись под самую крышу — на чердак.

Чердак планетария был миром законсервированного времени. Здесь, под свинцовыми скатами крыши, в мерцающем свете единственной тусклой лампочки теснились сломанные макеты спутников, рулоны старых звёздных карт, деревянные ящики с непонятным оборудованием, накрытые брезентом. Воздух был густым от пыли и тишины.

Макс задвинул за собой тяжёлую дверь, прислонился к ней спиной, переводя дух. Сердце колотилось о рёбра. Рия стояла посередине комнаты, дрожа. Не от холода — от пережитого шока. Её руки обхватили себя, плечи были напряжены. Она смотрела в пол, её лунные волосы сливались с полутьмой.

— Мы... мы тут, — сказал Макс, и его голос прозвучал неестественно громко в этой тишине. — На чердаке планетария. Сюда очень редко заходят. Лет пять как сюда не поднимались, наверное.

Он подошёл к груде ящиков, отодвинул один, за ним оказалась узкая щель, а за ней — небольшой проход, образованный штабелями древесины и старым, обшитым дерматином диваном для сотрудников.

— За этими ящиками, под тканью, — он указал на груду, накрытую пыльным брезентом. — Там место есть. Можно сесть. Это... временное укрытие. Пока что.

Он посмотрел на неё. Она всё ещё не поднимала глаз. Вся её жёсткость, всё её ледяное самообладание окрепло, возродилось в том порыве ветра, что сломал её змея...Перед ним была не «искрящаяся», не изгой, а просто девушка — с пустыми руками и сгоревшими мостами.

— Рия, — тихо позвал он.

Она медленно подняла на него взгляд. В её серых глазах, отражавших тусклый свет лампочки, виднелись пустота и лед. В них была бездонная, оглушающая усталость. И вопрос.

Макс сделал шаг в сторону укрытия, приглашая её жестом.
—Останься. Хотя бы на сегодня.

Он не сказал «мы спасены», не сказал «всё будет хорошо», предложив лишь отсрочку. Ночь под звёздным куполом, в пыльном царстве забытых инструментов и сломанных макетов небесных тел. Последнее пристанище перед тем, как решать, что делать дальше в мире, который больше не хотел её видеть на свободе...