Мир глазами прилипшей жвачки

Я – жвачка. Когда-то я была сочным, ярким пузырём, взлетавшим к самому небу в чьём-то рту, полной сладких обещаний и мимолётных наслаждений. Теперь я – плоский, серый блин, намертво впечатанный в щербатый асфальт, часть его хронической грязи. Мой мир – это гравий, окурки, засохшие листья и нескончаемый парад подошв, которые стирают меня, но не могут оторвать. Я вижу мир снизу, сквозь искаженную призму липкой безысходности. Мои чувства – это вибрации земли, запахи выхлопных газов, пота и иногда – неожиданный, мимолётный аромат цветов, пронесённых мимо.

Сегодня мой плоский взгляд улавливает приближение двух силуэтов. Их ноги, гигантские, словно колонны, замедляют ход прямо над моей скромной персоной. Одна пара – в лёгких, почти невесомых туфельках, источающих тонкий, неуловимый запах страха. Другая – в массивных, давно нечищеных ботинках, от которых веет чем-то тяжёлым, оседающим на языке улицы.

— Девушка, а можно с Вами познакомиться? — Голос. Он не просто звук, он – ударная волна, которая заставляет мои давно омертвевшие волокна вибрировать. Он пахнет несвежим дыханием и настойчивостью, которая сама по себе является агрессией.
Ноги в туфельках резко отшатываются назад, задевая меня.
— Ты что? Никогда! Руку из-под юбки убери! Ааааааа?

Её крик – это острая, пронзительная нота, которая на мгновение прорывает шумовую завесу города. Он бьётся о мои остатки, поднимая микроскопические частицы пыли. В этом крике не только испуг, но и отвращение, глубокое, липкое, как я сама.

Голос наставника: Наподдай ей, наподдай! Пусть знает своё место, эта принцесса! Город ценит только тех, кто умеет получать.

Голос наставника… Для меня, жвачки, он – нечто гораздо более глубокое, чем просто слова. Это сама суть улицы, её чёрное, вязкое сознание. Это эхо тысяч брошенных, растоптанных надежд, циничных взглядов, грязных сделок и безымянных преступлений, что совершались прямо над моей головой. Это голос равнодушия, которое стало законом. Он живёт в каждой трещине асфальта, в каждом брошенном фантике, в каждой капле машинного масла. Он – сама тёмная философия выживания на этой жёсткой, беспощадной поверхности.

Массивная нога делает шаг. Тени сгущаются надо мной. Нога в туфельках пытается отступить, но путь перекрыт. Я чувствую давление, как будто меня хотят ещё глубже вдавить в небытие.

И тут происходит случайность. Из кармана мужчины выпадает тонкий, блестящий предмет – ключ. Он падает прямо передо мной, тихо звякнув об асфальт. Никто не замечает, кроме меня. А потом, словно по команде невидимого дирижера, прямо рядом с туфельками девушки лопается переполненный пакет из супермаркета, который, видимо, случайно задела проходящая мимо женщина. Апельсины, яблоки, йогурты рассыпаются по асфальту, создавая хаотичное, яркое пятно.

Мужчина, отвлечённый неожиданным грохотом и ярким беспорядком, инстинктивно поворачивается. Его хватка на секунду ослабевает. Девушка, ошарашенная происходящим, пользуется этим мгновением: резко отталкивает его и бросается прочь, лавируя между рассыпанными продуктами. Её шаги, поначалу нервные, становятся твёрдыми, унося её от этого места.

Голос наставника: Беспорядок! Хаос! Глупые апельсины! Улица должна быть предсказуемой, чтобы правила работали!

Наставник ворчит, его голос звучит глухо, заглушаемый суматохой вокруг рассыпанных покупок. Но я, жвачка, видел это. Я видел, как обычный, глупый бытовой инцидент – лопнувший пакет – оказался сильнее векового приказа улицы. Как хаос, который так ненавидит наставник, стал спасением.

Я остаюсь на своём месте, медленно покрываясь новой пылью. Моя липкая память хранит этот момент. Я – свидетель того, как абсурд вмешивается в человеческие драмы. Как мир, который кажется таким жёстким и предсказуемым под диктовку наставника, на самом деле полон неожиданных сбоев. И иногда, чтобы вырваться из чьей-то мёртвой хватки, достаточно просто, чтобы у кого-то лопнул пакет с апельсинами.
- Девушка, а можно с Вами познакомиться? – переспросил молодой человек.
- А что, обязательно надо переспросить? И сколько можно переспрашивать? А с первого раза нельзя познакомиться? – засмеялась девушка.
- Сколько нужно, столько и можно! – засмеялся молодой человек и пошел переспрашивать.
Голос наставника: переспроси ее, переспроси!
(с) Юрий Тубольцев