Исповедь..

В сибирских далях, где снега седые,
Родился я под занавес страны.
В те годы перестройки непростые,
Когда ветра надежд были полны.

Калачинск мой, на берегу Омки,
Свои объятья кротко распахнул.
И льда речного звонкие обломки
Встречали мой младенческий гул.

Была страна  — великая держава,
Где детство шло беспечною тропой.
И я горжусь, что та былая слава
Коснулась сердца чистою струёй.

Мой детский сад,  где игры во дворах,
И бабушкины в печке пирожки.
Мы не тонули в мелочных раздорах,
И были дни светлы и коротки.

В деревне лето — вольное раздолье,
Парное молоко и сенокос.
Там пахло мятой, лесом и покоем,
И ветерок прохладу нам принёс.

Родители — так молоды, красивы,
В их взорах не застыла тень забот.
Мы были частью искренней России,
Что верила в счастливый поворот.

А город мой весной дышал сиренью,
В садах кипел лиловый океан.
И предавались люди вдохновенью,
Забыв про горе и про злой обман.

А в парке Гагарина кружили карусели,
И «чёртово кольцо» звало в зенит.
Мы ввысь летели, песни звонко пели,
И каждый был улыбкою согрет.

Народ был дружен, радушен и светел,
Праздник один на всех, как общий стол.
И каждый шаг наш был добром отмечен,
И каждый в друге истину обрёл.

Но грянул год — девяносто первый,
Я в первый класс пошёл, в руках букет.
Страна сменилась, натянулись нервы,
И старой правды потерялся след.

Россия-мать в суровые одежды
Переоделась, впав в лихой застой.
И гасли в окнах робкие надежды,
И мир казался серым и пустой.

Закрылись фабрики, замолкли цеха,
Родители искали хлеб с трудом.
Но в нашем доме не смолкало эхо
Любви, что согревала старый дом.

Я в школу шёл, где кисти и палитры
Учили видеть мира красоту.
Сквозь быта злого сложные фильтры
Я рисовал заветную мечту.

Дом пионеров — мудрости обитель,
Кружки и споры, творческий порыв.
Там каждый был наставник и учитель,
Талантов юных искры пробудив.

А летом — лагерь, сосны и рассветы,
Костры до неба, первые друзья.
Мы находили важные ответы,
Которые забыть никак нельзя.

Прошли года. И вот — повестка в руки.
Я сам пошёл, не прячась за плетень.
Армейской службы строгие науки
Я постигал в суровый зимний день.

Спецназ. Чечня. Кавказские вершины.
Командировки в пламени и мгле.
Мы были там — не дети, а мужчины,
Храня покой на вверенной земле.

Два года пролетели быстрой птицей,
Вернулся я в отеческий предел.
И по стране успел я накрутиться,
Увидеть много разных славных дел.

Калачинск мой — причал и колыбелька,
Он стал для быта тихим уголком.
Хоть власть его делила по петельке,
Таща в свой сейф нажитое тайком.

Сейчас он чист, наряден и ухожен,
Растёт и строится, меняя свой наряд.
Но старый парк печалью растревожен —
И карусели там больше не скрипят.

Ушло тепло тех старых аттракционов,
Где детство наше пряталось в тени.
Среди асфальта и пустых бетонов
Мы ищем те восторженные дни.

Дороги чинят — вечная забава,
Из года в год один и тот же путь.
Магазинов блеск — сомнительная слава,
Когда нельзя к заводам повернуть.

Нет той базы, что кормила город,
Рабочих мест не сыщешь днём с огнём.
Но дух Калачинска по-прежнему нам дорог,
Мы в нём живём и песни в нём поём.

Омка течёт, не зная остановки,
Калач-озеро стало чуть светлей.
Пусть рыбы меньше в хитрой упаковке,
Но берег стал для сердца лишь милей.

Жизнь прожита — и разна, и прекрасна,
Жаловаться грех на свой удел.
Звезда моя сияет не напрасно,
Я в этом мире многое успел.