Разбитая душа

Больница от депрессии с депрессией в текстах,
Спасает не таблетка — а смысл в твоих словах.
Не знаю, как работает, но лечит — это факт,
Когда ты говоришь: «Я с тобой», — мой мир становится во снах.

Пустые тротуары, следы крови, куча ран,
В груди — не покой, а упрямый, жестокий ураган.
Старому телу нету времени даже для сна,
Но сердце не сдаётся — и бьётся сквозь ржавые года.

Я живу на приколе, ты в ахуе с меня,
Твоя мама не против, чтобы я любил тебя.
Ты — свет в моём хаосе, где всё рушится в прах,
Но я не боюсь — ведь с тобою пропадет мой страх.

Мы шли через горы, где ветер резал щёки,
Где снег во мне жёг — ледяной как грех.
Ты плакала тихо, я — молча, в уголок,
Но руки держались — и появился яркий огонёк.

Бывало — молчали по неделям, как стены,
Бывало — ругались до дрожи в ушах и губах.
Но боль — это тоже язык, на котором мы верны,
Как звёзды, что учатся гореть в облаках.

Не верю в обеты — пустой разговор,
Но верю в твой взгляд — он мне как приговор.
Я — не герой, не святой, не мечта,
Но твой — до конца, даже если беда.

Мороз на бровях, в ладонях — трещины, раны,
Но в груди — не пустота, а тёплый огонь по весне.
Любовь — не три года и не бал в залах бани,
А грязь на коленях и вера в то, что мы — вне.

Не сдаюсь. Не сбегаю. Не прячусь в иллюзий пелену,
Пусть рушится мир, пусть в спину кричат: «Ты — никто!»
Но ты говоришь: «Ты — мой», — и в этом простом обету
Я нахожу смысл, как в детстве — в кармане пальто.

Так будем идти — не красиво, зато по-настоящему,
С разбитыми локтями, но с улыбкой сквозь соль.
Ведь боль — не поражение, а знак, что мы живы,
А любовь — не три года, а долгая, горячая боль.

И если однажды упаду — не до смерти, а просто
Чтоб выдохнуть, вспомнить, зачем поднимался вперёд,
Ты просто скажи: «Вставай. Мы ещё не на месте»,
И снова — вперёд. Через ночь. Через лёд. Через взлёт.