Элегия на пути к теснинам

I
Так шли они долго, покуда равнина
Не стала сжиматься в теснины холмов,
Где тень простиралась густая, где ива
Склонилась над омутом дней и грехов.
И в воздухе, тяжком, как вздох потревоженный,
Плыл запах полыни и старой листвы,
И каждый шаг, берегом речки обожженный,
Был полон нездешней, глухой слепоты.

II
"Привал",— прошептал он, но сам не решался
Присесть на местечке у серых камней.
Его взор по склону, как зверь, поднимался
Туда, где торчали останки корней,
Как пальцы, вцепившиеся в небосводы
В последней надежде, в последней борьбе.
И виделось в них всех ушедших народов
Немое, застывшее в камне "себе".

III
Она разожгла невеселый огонь,
Дробя сухостой над коленом худым.
И свет, побеждая сгущавшийся окол,
Лицо озарил её скорбным и злым.
"Зачем мы пришли? Не за призраком света,
Не за исцеленьем от внутренних ран.
Мы здесь, ибо нам уж иного-то света
Не выдумать, кроме как этот туман".

IV
"Молчи", — он ответил с участием и силой,
Внимая усталому гласу речей.
"Молчи, ибо эхо долины унылой
Навеки предаст нашу речь голосей.
И если признанье сорвётся невольно,
Оно не растает, как утренний дым,
А будет звучать над далью незримо,
Как шёпот ручья, не понятый другим".

V
И ночь наступила.И с небосводом
Слились воедино и лес, и хребет.
Они,разделённые общим неводом
Томлений,не спали, глядя в темноцвет.
Он слышал, как бьётся её одиноко
Сердечко в груди– не о нём, не о нём,
А о той, другой, что осталась далёко
Под грубым, забытым кем-то крестом.

VI
А ей всё чудился шёпот тот странный
Угольщика, пепел дающий в дар.
И чуяла кожей холодный и ржавый
Привкус той золы на губах, будто жар.
Их мысли, как псы, разошлись по норам,
Не смея друг друга коснуться впотьмах.
Их души, что были единым к послам,
Тлели вдалеке на чужих алтарях.

VII
Когда же рассвет,сизый и нерешительный,
Коснулся вершин, осветив их позол,
Их ждало явленье, почти что обличительное,
На пепле очага,остывшем давно:
Две ветви полыни лежали, как крест,
Как будто положены чьей-то рукой.
Не ворон принёс их, не вихорь, не бес,
А тихая сила, незрима порой.

VIII
Он, ветви подняв, ощутил их покой
И жизнь в них былую, и горечь стыда.
"Нам знак сей оставлен незримой рукой —
Не милостью Неба, не гневом суда.
А вещь, что твердит нам: былое не лжёт.
Что двое прошли здесь, свершивши обет.
И что их дорога свой смысл обретёт
Лишь в том, что иного пути в мире нет".

IX
И снова в дорогу. И крест из полыни
Он нёс, как щит от злых искушений.
Бросала на влажную даль его тень,
Как призрак надежд и сомнений.
И путь убегал, отражаясь в рос;,
В туманную даль, в бесприютную синь.
А впереди, башней вставая в гроз;,
Воздвиглась стена неприступных теснин.
Там, в трещинах скал, лишь ветер поёт,
В глубоких ущельях, в их дикой святыне,
Незримый, тоскующий дух обреёт,
Говорят, покой в этой вечной пустыне.

X
Туда, — и перстом указала на крути, —
Туда, где не спят, а глядят изнутри.
Где вре;мя, как лёд, недвижимо лежит,
И где ни вёрст, ни наград не сулит.
Туда ли ведёт нас знак полынный?
"Не знаю, — был ответ, — не могу утвердить.
Но если наш путь бесполезен и длинен,
То встретить его мы, конечно, должны."

XI
И снова, как в первые дни исходили,
Они в молчаливом, упрямом двои.
Одни пред другим, и друг в друге, и в силе,
Что двигала ими, не зная любви.
Их ждала гора. Их ждала теснина — она.
Их ждала развязка, но не примиренье.
Их ждало паденье иль новая седина
В безбрежном,как океан, откровении.

XII
А пепел в кармане,у сердца, лежал,
Холодный, недвижный, безгласный, как месть.
Он им не светил, он их не держал,
Он просто был. И в этом была, как есть,
Их суть продолженья: не итог, не начало,
А тягостный шаг по промозглой земле.
И ветер, вздымаясь, им вслед прокричал,
Что это — дорога. И это — во мгле.