Голосование СуперМаТрёшка - X

Здравствуйте, наши дорогие авторы и читатели!

Огромное спасибо всем, кто принёс свою подборку на наш конкурс!
Вашему вниманию представлены 12 анонимных подборок из трёх стихотворений каждая.

Внимательно читаем тексты и выбираем от 1 до 3 конкурсных подборок.

Голосовать могут только участники матрёшечных конкурсов десятого сезона.
Все голоса весят одинаково: один голос – один балл.

ГОЛОСУЕМ АНОНИМНО, сообщением в личку ведущего http://stihi.ru/avtor/de_brunes
или в письме на эл.почту 2626468@mail.ru.
Голосование заканчивается объявлением ведущего после 23:59 (мск, время стихи.ру) ближайшей среды. В четверг подведём предварительные итоги голосования, затем авторы внимательно проверят результаты конкурса до определенного ведущим срока.

Проголосовавшие участники конкурса получают +1 балл к сумме голосов своей подборки.

Творческий бонус (ТБ) в этот раз не предусмотрен.

Участники конкурса СМ, написавшие обзор (хотя бы по одному осмысленному развёрнутому предложению по 11 подборкам лонга) получают дополнительно +1 балл. И могут взять в шорт 4 подборки.

Кроме того, по 4 подборки в свои шорты могут выбрать победительницы последней СМ (Ульяна Валерьевна) и последней БМ (Речная Нимфа).

К сумме голосов за каждую подборку будут добавлены баллы от судей.
Каждый судья выберет в свой шорт-лист пять подборок,
расставит их по позициям от первой до пятой.
Ожидаем судейские шорты до ближайшей пятницы.

Призёров по итогам конкурса будет ровно ТРИ, при равенстве голосов выше в итоговой таблице будет автор, проголосовавший раньше. А если набравшие равное количество баллов участники вообще не проголосовали, то определение их итоговых мест остаётся на усмотрение редколлегии.

Решения по любым спорным вопросам в ходе конкурса принимает ведущий, особо сложные случаи ведущие выносят на внутреннее обсуждение полным составом редколлегии.

ВНИМАНИЕ! При голосовании ОБЯЗАТЕЛЬНО указываем НОМЕР ПОДБОРКИ в лонге.

Всем удачи на конкурсе, вдохновения и всяческих успехов!

---- Лонг-лист ----


1. ЧУЖИЕ ГОРОДА
(18 декабря 2025 года в 04:31)

"В Куда-то"

Блестит голубое небо размером с иллюминатор,
И ты, серебристый лебедь, летишь от меня в "Куда-то".
А сердце - куском бетона: холодным, тяжелым, серым,
Как выдержать удаленно, себе не мотая нервы?

Ты будешь читать запоем, кредитов набрав по горло,
Мой дом о тебе завоет, в ключицу уткнется город.
Его уложу под утро, завесив рассветы марлей,
И выкурю самокрутку под постером Боба Марли.

Сверну лист бумаги в трубку и буду смотреть в "Куда-то",
Где лекции по ютубу, где сессии, сроки, даты,
Где пьет и гудит общага, где жизнь интересней ночью…
Улягусь под дверь дворнягой и буду скулить по-волчьи.


"Два города"

Я приехала в город востока – Измир,
И свалилась в него, как в колодец Алиса.
Город въелся в меня, как въедается жир,
Как эфирное масло из липы с мелиссой.

Я влезала в бездонные щели дворов,
На холмы поднималась под лысой луною
По манящей границе меж двух городов –
Настоящим и тем, что придуман был мною.

Я никак не могла города примирить,
Не мешались друг с другом – реальный и книжный –
И тянули к себе, словно это магнит,
Не давая притом подобраться поближе.

В них народ обитал наяву и во сне:
Город – тот, что хвалился восточным базаром,
Шумный, душный, влекущий туристов в турне,
С полумраком айванов, прохладою арок, –

Был внутри у другого – хранителя тайн
В очарованных книжных волнующих строках.
Я жила в двух мирах, в двух домах, в двух местах –
В настоящем и в прошлом, как всё на Востоке.


"Тайна"

Пропитано небо испанскою грустью,
С ней смешана кровь и древесные соки,
Есть странная тайна в тоске андалузской,
Она не похожа на сплин одиноких.

В ней общего нет ни с хандрой, ни со скукой,
А вечность застывшая льется по венам,
Крепчают объятья, сплетаются руки,
Становятся ближе ступни и колена.

Как в медленном танце, окрашенном в алый,
В друг друга кореньями душ прорастая,
Фигуры и тени сливаются плавно,
Любовь защищая присутствием тайны.

Из окон моих не увидишь дороги
В густых тополях и реки многоводной.
Я знаю кошачий и птичий немного,
Могу говорить на испанском свободно,

Танцую порой в одеяниях узких,
Грущу, залезая в любовные дебри,
Но мне не постичь той тоски андалузской,
Которой пропитано алое небо.


2. КТО-ТО ОСОБЕННЫЙ
(18 декабря 2025 года в 12:47)


"Всё, о чём ты не спросишь"

Всё, о чём ты не спросишь, останется здесь, между нами,
прорастая сквозь мысли и хрупкие линии строк.
Ритмы сердца сбоят, замирая в тоске временами -
то срываясь на блюз, то бросаясь в безумный хард-рок.
Каждый вдох - о тебе, каждый выдох - минорное эхо.
Я не знаю, как жить в невозможности просто дышать.
Будь со мной между строк, если точка в конце не помеха,
я в своей темноте луч надежды хочу удержать.
Недосказанность слов, опалённые чувства на ветер -
шёпот жёлтой листвы, что плывёт сквозь холодный туман.
Всё, о чём я молчу, эта осень споёт на рассвете,
мне уже всё равно, если завтра случится зима.


"Скажи, что я тебе нужна"

Скажи, что я тебе нужна и я останусь
твоей негаснущей звездой мерцать в ночи.
Я так устала сочинять такую данность,
где безусловность нашей встречи не горчит.

Не важно, что там за спиной на самом деле,
когда до точки невозврата сделан шаг.
Безумной птицей голосит в застывшем теле
твоей любовью одержимая душа.

И жизнь на выдохе, и небо по-карману,
чего еще тебе желать в хрустальном сне?
Когда реальность слова кажется обманной,
почувствуй тающий в груди горячий снег.

Твоя мелодия во мне звучит глубинно,
сплетаясь с чувствами тончайшим волокном.
И сколько б ни было отпущено любви нам -
я не хочу терять мгновенье ни одно.

Согрей озябшую строку в ладонях тёплых,
представь, как больно может ранить тишина.
Зима безмолвием хрустит по битым стёклам.
Скажи, пожалуйста, скажи, что я нужна.


"Кто-то особенный"

Кто-то особенный бродит по улицам города -
не твоего, конечно же, милая drama queen.
Сердце такое нежное напополам расколото -
грустный финал, рождённой в стихах, любви.

Прячешься в рифмах и время считаешь в терциях -
сбивчивый ритм пульсаций и вечный оксюморон,
так опьяняет душу сладостных чувств эссенция,
и накрывает небом со всех сторон.

Кто-то особенный прячет глаза уставшие,
каждое утро вдыхая сырость и креозот.
Страшно себе позволить крылья, на зов летящие -
может, за грань разумного занесёт.

Слёзы тебе к лицу и тревожная мимика,
кроме любви твоей не осталось причин иных -
чувствовать эту жизнь, а всё остальное - лирика
снов безутешных, куда ты теперь без них?

Кто-то особенный думает - всё наладится,
слышит твою мелодию, гладит её рукой.
и у тебя меж рёбер трепет под тонким платьицем -
хочется вечно помнить себя такой.


3. ТВОИ МИРЫ
(18 декабря 2025 года в 14:48)

«Твои миры»

Голос подал петух,
Значит, уже пора
Переступить черту
В мир на семи ветрах.

Там народился день -
Солнечный визажист,
Мойры прядут кудель,
Кроличий хвост дрожит

Возле сырой норы,
Где ты месила сны,
Где ты пекла миры,
Полные новизны.

Поздно, алисин бред
Врезался в кровоток,
В сферы воздушных сред
Вторник принёс поток.

Твой загорелый след
Помнит картонный пёс,
В ноги забился плед,
Сны дед Бабай унёс.

Снова спустилась тишь,
Сдали часы назад.
- Ты почему не спишь,
Девочка-егоза?


«Новолуние»

Посёлок, а за ним просёлок, -
Лесная просека. На ней
Резвится дик и неосёдлан
Табун невидимых коней.

Но ты их видишь почему-то
В лесу, в кромешной темноте.
В ушах копыта поминутно
Стучат, и месяц пожелтел,

Слегка похожий на японца,
Сеппуку делает впотьмах.
Страна непознанного солнца
Спит, как принцесса, на бобах.

Не надо было жить с волками
Вплоть от горшка и до курка,
Читать по-русски Мураками,
Но проиграться в дурака.

Не надо было выть в позёмках
Про (резать, бить, тебе водить),
Не надо было из посёлка
Дремучей ночью выходить,

Пасти коней прозрачно-белых
На закольцованном ветру,
Где греет месяц жёлтым телом,
Играя в детскую игру.


«пёс с тобой»

но я не знаю как тебя спасать
без слова сокровенного без пса
одна одна бежишь среди осин
без псины ты не любишь запах псин

но псиной пахнет каждая тропа
пока молчит последняя труба
лечу лечу домой на небеса
а на земле с тобой оставлю пса

кто пр`едал тот не предан пёс не с ним
одна одна бежишь среди равнин
лицо теряя плача на бегу
но пёс с тобой он прячется в стогу

ты потеряла память вход в вотсап
но я скажу пароль оставлю пса
и пёс с тобой и рано хоронить
беги беги чтоб он в тебя проник

я о тебе шептала: пёс бы с ней
и пёс с тобой бежит среди камней
он сохранит тебя в плену волков
покой не вечен, вечен непокой


4. МОНОХРОМНОЕ
(18 декабря 2025 года в 15:51)

"белый ворон"

И были помыслы чисты, и сердце пело,
другая женщина - не ты - в окно смотрела,
и пахло небо молоком, а хвоя миррой,
и черно-белый человек нёс мандарины.
Другая женщина - не ты - во мне звучала
и лёд застенчиво парил на дне бокала,
и ворон белою петлёй черкнул и замер,
и море хлынуло с небес на нас снегами.
И было нам белым-бело на этом свете,
где вышил кружевом окно мороз и ветер,
и кто-то грелся у огня, и мир был тесен...
другая жизнь и ты и я - другие песни.
И снова ветреные мы /снега нам пухом/
летим на белое из тьмы, светлея духом,
и только ворон белокрыл всё выше падал
который год, который снег
над зимним садом.


"башмаки Ван Гога"

Который день назойливо ворчит сезонный дождь, а я ищу ключи
под ковриком собачьим у порога, где башмаки убитые Ван Гогом
ощерились на пятый угол лишний, а тени из себя случайно вышли
туда, где превращаются в гнездо на вешалке, обнявшую пальто
и шляпы и забытый кем-то шарф, часы всегда /как водится/ спешат,
и если не хватает в море соли, какое дело вам до макового поля,
до ирисов, цветущих на холсте, до нас - какое дело красоте?
Какой по счёту не прожитый век улитка лестниц по спирали вверх
летит ...а ты уходишь налегке, гуляя лунный шар на поводке,
и охает по-бабьи дверь входная,чужих на все четыре отпуская.
А я курю, хотя пора уж бросить оплакивать, рифмуя, ту же осень,
закутываясь в дым осоловелый...
какое дело ей до нас,
какое дело...


"Йожкин кот"

Вышел ёжик из тумана - надоело там бродить,
звать медведя, зайца, маму и фонариком светить.
Над сизюлевым болотом распускается луна,
хорошо ежу и всё тут, остальное дзынь-трава.
И лопочут попугаи на змеином языке,
и никто-никто не знает, запятые ставить где.
Вышел ёжик прогуляться и кайфует от того,
что не надо рисоваться, срисовали до него.
Потому он счастлив просто - натуманился уже,
набродился, наорался, никого уж не шерше.
И теперь свистит красивый, сочиняет сам себя,
говорилки говорили - не хватило ноты "ля".
А ежу по барабану, кто о чём, когда и с кем
вышел месяц из тумана - говорили насовсем.
И пугали: бродит где-то саблезубый ёжкинкот,
вроде йожик по приметам,
без иголок только
вот...


5. МЕЛОЧИ ЖИЗНИ
(18 декабря 2025 года в 16:15)

"Сонное"

Посадки усыпало снегом
(Весь мусор припрятан от глаз).
Бесцветная, сонная нега
На ветки и веки легла.

На цыпочки время привстало
И замерло так, не дыша...
Качается ветер устало,
Обрывком пакета шурша,

Сюда прилетевшим случайно...
Но сквозь февраля пелену
Он белой покажется чайкой,
Несущей на крыльях весну.


"Открытки"

Судьба всех поздравительных открыток
Примерно одинакова: исходной
Задаче с четверть часа послужить -
И продолжать своё существованье
Во чреве книг (попав туда путями,
Приведшими Иону в пасть кита),
А чаще - в глубине стола и шкафа
Годами молчаливо обитать
Изящно-бесполезным артефактом,
Который и выбрасывать-то жалко,
И сохранять - большого смысла нет.

Ведь повод для несбытых пожеланий
(Любви, всех благ и далее по списку)
Сам по себе давным-давно истёрт,
И память, как чернила, выцветает.
"С любовью, Оля". Что ещё за Оля?..
Как будто мало в этом мире Оль!
Всех не упомнишь...

Впрочем, отговорки.
Открытки не теряют никого -
Поэтому так долго существуют.


"Конец июня"

Морщинится синяя гладь:
Грозой наливается небо...
Чего мне сегодня желать?
Имеется всё на потребу:

Свобода потертой джинсы
И старых отцовских рубашек -
Да пчёл однозвучных басы
Над белыми сгустками кашек.

Неплохо б ещё чабреца
Нарвать, если дождь не припустит...
И даже сознанье конца -
Как будто не повод для грусти.


6. ТЫРК!
(18 декабря 2025 года в 21:38)

"Болтая с молчаливым Ноябрём"

Как холодно, когда горит листва,
московский день тайком туманы курит,
а хочется душевной яркой бури,
в которой можно выловить слова!

В небесной канцелярии — бардак —
там мёрзнет огнедышащее солнце!
А город вкруг Бульварного несётся,
чтоб убежать от ветреных атак...

Погоду с удовольствием кляня
и лужи от дождя зонтом спасая,
любимого выгуливаю пса я,
но пёс решил выгуливать меня...

Где слышим? От каких щедрот берём
всю эту несуразицу и небыль?
Наверно, чтоб смешить кого-то в небе,
болтая с молчаливым ноябрём?

В оксюморонах жизни городской,
ноябрьской хмари украшая стронций,
в глухих рыданьях заходясь, смеётся
клин журавлиный в небе над Москвой.

С которым улетают рифмы дня...
В стакане смыслов затихают бури...
Туман Москвой до пепла ночи скурен...
И пёс решил, что выгулял меня.


"Тырк!"

За поворотом сплошной несуразности -
я.
Горечь молчания - зимней безгластности
яд -
стёр откровенной моей говорливости
след...
И ничего кроме снежной безликости
нет!
С неба посыпалась лёгкой побелкою
грусть.
Даже морковка, пусть самая мелкая -
груз.
Может, кому-нибудь нужен с башки утлый
таз?
Всё отдаю, кроме двух чёрно-угольных
глаз,
чтоб разглядеть - ощутить в сердце нежности
тырк!
Если пройдёшь мимо бабы заснеженной
ты...


"Хризантемное"

Едва пуловер новый довязав,
пойду-ка прошвырнусь по Патриаршим,
заложником холодных дней не ставший,
не вымерший и модный динозавр.
Не избежать сезонной западни,
никак не обойти прощальной темы:
Красиво осыпались хризантемы,
Как календарь, легко теряя дни.
Любой из лепестков был невесом,
и пруд исчез под ними в одночасье.
Слежу тайком за лодочками счастья
как, под корягой спрятавшийся, сом...
Фантазия, не ведая табу,
маршрутами своими водит душу —
Я на Тверском, в кафе уютном "Пушкинъ"
выдумываю парочкам судьбу...
Хрустели мысли громче, чем безе:
У столика соседнего проблемы?
На нём остались чьи-то хризантемы...
И чашка недопитого гляссе...
Когда немного веришь в чудеса,
всегда легко находится причина,
не торопясь смакуя капучино,
побыть крутым Поэтом полчаса.
Всё подмечать, поглядывая метко,
и флёра поэтического дым
понапускав на зависть молодым,
поисписать все белые салфетки!


7. ТРИ ВОЗРАСТА
(18 декабря 2025 года в 23:08)

«(Вне)школьное»

Был вторник, чёртов холод и трамвай.
– Давай забьём на школу? – А давай
(мы всё равно не сделали домашку).
За ворот куртки снега намело.
Не продают кадарку и мерло
(– А ваши где родители? – А ваши?)

В подъезде пахнет кошками и мхом.
Допить, заесть, не думать о плохом
(неопытные руки грудь сжимают).
Почти не дышим, слух настороже.
Залаял пёс на третьем этаже
(я вздрагиваю, значит – я живая).

Потом курю с бесчувственным лицом,
качусь под горку пятым колесом
(а думаю про ёлку и про рыбку).
В наушниках – Ванесса Паради.
Хочу стихами плакать прекратить
(и расписаться скомканной улыбкой).


«Налить, эклеры прожевать»

Налить, эклеры прожевать,
погладить пса по тёплой морде.
Я снова чувствую: жива,
хотя меня и натюрмортит.

Зазвать тебя смотреть кино,
и не смотреть кино нисколько.
Сложить ноктюрн из пьяных нот,
разрезать яблочко на дольки.

Тут всё, что нам укажет путь,
старо как мир – и всё же ново:
сухого красного чуть-чуть,
и порванного кружевного.

«Всё лучше, чем проснусь одна» –
как мысленно сказала я бы.
А утром выхлебать до дна
спасительный компот из яблок.

Похмельный вторник за окном,
помады смазанная алость.
Всё как в дешёвом фильме, но
на память сладкое осталось.


«Поэтессы мёртвые и живые»

Стихи когда-нибудь закончатся, мы станем темноты темней –
путей потерянных обходчицы, две музы каменных теней.
Бледнеет, гаснет искра Божия, и время к вечности бежит.
Вот твой стакан, моя хорошая – я налила тебе, держи.
Давай за город нераскаянный, за мир безверья и нужды
глотнём вина страны Испании, где не бывала прежде ты.
Давай за счастье без повинностей, за мой Париж, за твой Урал.
Пусть все любови без взаимности, пусть верность только до утра.
Мы – мотыльки, и лампы включены, и свечи смерти зажжены.
Скрипят хароновы уключины, а голос просит тишины.
Летим на вечеринки Любины – задорны, молоды, легки.
Стихами молимся и любим мы, но прозой пишем дневники.
В стихах растём и расцветаем мы, и в них же вянем, как цветы.
Пусть мы и близко не цветаевы, но дышим в рифму я и ты.
Не оставляй на донце, Сонечка, печаль и радость допивай.
Ты обними меня тихонечко, как Стрелку нежная Нева.
Ты поцелуй меня рассветную, пока мужья с другими спят.
Я зареклась, но снова верую: любовь не грех, и всё не зря.
Июньским Питером отравлены, мостами вместе сведены,
такие мёртвые недавно мы опять для счастья рождены.
Не будет ни фанфар, ни почестей – приюты вечности тихи.
Мы догорим, допишем, кончимся.
Но будут новые стихи.


8. ПОЭЗИЯ ТОСКИ
(19 декабря 2025 года в 14:50)

"В отражении своей печали"

эту печаль мне не спрятать уже нигде
запахом осени пропитано каждое слово

словом рисую

тонкие струны
раскаленного солнца
на голом листе

лист опадает
отраженье роняя на озёрную ширь
в гладь тишины
бесконечно чего-то большого
что проростает
растёт во мне
тонкими линиями листвы
края родного


"Янтарным поцелуем"

не передать
не выразить словами
когда едино всё — и сон и явь
и ветер
что меж деревьев кружит
в прощальном вальсе осенний аромат
янтарным поцелуем
тихо-тихо
касаясь молчания пруда

и миг
вплетённый в солнечную прядь
кругами
смыкается в прозрачность тишины

и слышу
как листва на клёнах дышит
и чувствую
как мир вокруг притих

и в сердце
тёплым светом прорастает
прощально-откровенное "прости"


"Отпуская грусть в синеву"

Обними меня на прощание,
вечер...
Листопадом
в сердце кружится грусть.
Обними,
в лёгкий пар превращая
все мои печали —
тихим ветром
унеси их с собой
в синеву...

Вслед за розовым светом
заката
я представлю,
как вечерние звёзды
пробиваются
сквозь темноту.



9. СТРАШНОЕ, НЕЛЕПОЕ, СМЕШНОЕ
(19 декабря 2025 года в 23:23)

"A Dieu"

В семь сорок пять за ней придут
по чьей-то жалобе.
Найдут в горячке и в бреду:
«А не рожала бы!»
И кроху-сына унесут
в служебном рвении:
«Стрелять бы сразу этих сук,
не тратить времени».

А ей не встать, не закричать –
но тащат волоком.
На ключ замок, на дверь – печать
с серпом и молотом.
Потом подвал, потом допрос:
«Вы ж сына любите…»
И с кулачищами добро,
а люди, люди где?

И в тесной камере рассвет,
и не согреться ей.
А рёбра сломаны и нет
суда и следствия.
Последней осени a Dieu*,
свинец дождей её,
когда день смерти
совпадёт
со днём рождения.

* В первоначальном значении «a Dieu» означало «вверяю тебя Богу»
в смысле «пусть Господь бережёт тебя». Затем выражение сократилось
до привычного нам сегодня «adieu» и стало употребляться при расставании
на неопределённое время.


"Renault"

Вывезли в лес на неприметном сером «Рено».
Метров триста от трассы – и всё, хорош.
В руки лопату: давай-ка копай, придурок.
Сами сели курить на берёзовое бревно.
Так и сгину здесь ни за грош
в обществе снулых урок.
Проза жизни, не понарошь.
А сверху бросят окурок.

Хватит уже, говорят, пыхтеть.
Нам ещё час до МКАДа.
Сам понимаешь, тяжёлый день.
Может, хочешь воды?
Нет, говорю, не надо.
Кивают. И бьют под дых.

Меня загибает над ямой,
на дне дождевые черви
(крепко вломили, чтоб вас задрали черти).
Хочу встать прямо,
но не выходит прямо.
Что-то звенит и лопается внутри.

Изо рта вылетают пятистопные ямбы,
хореи, анапесты, и дольники заодно.
Сонеты сыплются в яму.
Недописанная поэма – с кровью, минуты три.
Зверушкой ложится на дно,
бьётся там, словно кричит – «смотри!»
И я смотрю. Что я ещё могу?

Старшой зажимает рану в боку.
Куда, грит, фраер исчез?
Может, в лес?
Да какой тут, к шалавам, лес…
Глянь, что там в яме? Ох, принеси бензина.

Полыхнуло знатно. Не Помпеи, но тож красиво.
Будто напалм во все стороны полетел.
Душный запах горелых тел.
Не опознают теперь, наверно.
Разве что по «Рено»…

Люблю хэппи-энды, но
здесь получилось скверно.

Не знаю даже, куда я делся.
Десять лет, как я здесь торчу.
Не ем, не пью, не звоню врачу.
Стихи не помню и не хочу.
Словно вернулся в детство.

Меня чуют звери,
но
от меня
не падает тень.

Кстати, «Рено» угнали на третий день.


"Votre maison qui est si magnifique"

Когда умолкнут все лирические песни –   
наш Коля свой баян порвёт напополам,
и вымокнет в росе, и бабе в бубен треснет,
и заорёт «Моя! Собесам не отдам!»

Какой уж там собес – Колюню бесы троллят:
то хвалят «Во мужик!», то хают «Ну ты чёрт!»
а пьяный Коля в лес – и бродит там, как хоббит,
в черничнике лежит и бредит горячо.

Уж белочка идёт: зачем ты, дурень, баньку
спалил вчера дотла из удали пустой?
А где отмыть дитё, а где попарить Маньку?
Теперь одна зола... Вставай, иди и строй!

И Николай встаёт подстреленным Растрелли,
упрямо входит в роль, как зодчий Монферран.
и говорит «Ну всё, допили и доели,
поплотничаем, штоль, ни пуха ни пера».

Недели через три готическая мыльня
торчит на страх курям, пугает сонных сов.
А Коля всё горит, мечту знакомит с былью.
и ладит шпиль: «Тре бьян! Се манифик мезон!»

Хмельные мужики стоят и лупят зенки,
но Мане в радость шик: «Ах, Коля, мон амур!»
И белочка шипит, и бесы жмутся к стенке:
«Эх, соскочил мужик, не дался никому!»


10. МОЛИТЬСЯ В РиФМУ
(20 декабря 2025 года в 05:55)

"Небесный суд"

Бессоннично вникать в "Небесный суд"
И верить: обязательно спасут,
Обнимутся два ангела не скоро.
Сесть на перила (ноги на весу)
Пить дождь – на вкус он как тирамису,
А снег – варенье из лимонных корок.
Молиться в рифму - много ли ума.
Мы друг от друга пьяные в умат,
Но спорим как Пореченков с Хабенским.
Светает.
Утро стынет дрожью рук,
Ноябрь снимает с солнца кожуру...
И брызгами нисходит свет небесный.


"Сиреневенький бесперспективняк"

Предновогодье лихо, как всегда,
Сравняло шансы личного с безликим.
Для вечности  снежинки не улики.
Поспешно собирая чемодан,
Сбываем сны в попытке стать мудрее.
В загаданном останемся вдвоем,
Накроет льдом перрон и водоем.
Тревога заскулит, но присмиреет.
"Сиреневенький бесперспективняк"
Произнесешь позвучно - легче станет.
Слагаемость меняемых местами
Почти не пародийна без меня.
Песок на льду - не то что - на зубах.
Мы саночки везём, но только в  горку.
Салют под звук сирен особо горький,
И даже детворе не до забав.
Потухшие бенгальские огни.
Подарочные надписи фальшивы,
Но мы с тобою живы, просто живы.
И это ли не счастье в наши дни.


"Под зонтиком оттенка авокадо"

День укрывает сфинкса от дождя
Под зонтиком оттенка авокадо,
Танцуя, стёртых пяток не щадя,
Под радугой от Стрелки и до МКАДа.
Ночь врёт в лицо, что сажа не бела,
А раньше вот была бела, но, бог с ней.
Всем страждущим воздастся по делам,
Сомнения страшней чудовищ Босха.
В глазах, что неба кисти Грабаря,
Расплёсканы чужие ожиданья.
Тревоги и без нас отговорят
Метелями спеша за поездами.
Москву-реку неровный скроет лёд,
С Невы потянет корюшкой и хвоей,
И лучшее для всех произойдёт.
Молитвенное.
Мирное.
Живое.


11. ПО ЗАКОНАМ КЛАССИКИ
(20 декабря 2025 года в 13:56)

«По законам классики»

Девочка чертит «классики»,
а получается чудо-кит –
хвост задирает, ластится
и по-китячьему так мурчит.
Девочку ждут учебники,
правила в рамке про «жи» и «ши».
А по степи кочевники
скачут от шума больших машин
из геометрии города.
Из лабиринтов оседлых дней,
от сновидений морока –
пёстрою лентой воздушный змей.

Девочка кормит с ложечки
мышь полевую, крота с жуком.
Детство однажды сложится
в ящик картонный с большим замком.
И по законам классики –
что-то получится, что-то – нет.
…Девочка лечит ласточку
и на асфальте рисует снег.


«Балет»

Рассвет раздули сонные меха –
затренькало, завыло, заурчало...
с тягучим «ирлимонингом» а-ha
вливаюсь в перманентное начало.
Две дозы кофеина и вперёд –
узнать, что там готовит день грядущий:
а вдруг с утра  подняли планку МРОТ
иль грех какой, быть может, мне отпущен.
По-зимнему закутавшись, бегу,
в душе лелея трепетное лето, –
вот яблочный огрызок на снегу,
вот фантик от конфетного «Балета».
А между тем, проблемами брюхат
вчерашний день в сегодняшнем обличье,
нагрелась до красна в руках соха,
и мысли что-то шепчут там о личном.
По долгу службы двигаюсь назад
и, думая на чистом валирийском,
драконов заменяю на слонят,
прикидывая прибыли и риски.
А вечером, в домашнее нырнув
в привычном послесловии о разном,
под «Снайперов ночных» иду ко дну...
А завтра на работу как на праздник.


«Безответное»
 
И разум, порождающий чудовищ,
и чувства, поражающие насмерть,
и к вечеру придёшь – не фрукт/не овощ,
наутро не проснёшься или насморк.
Куда/зачем/когда? – да потому что!
Ответами вопросы не залечишь.
На собственных ошибках жизнь не учит,
посмотришь на чужие – вроде легче.
С годами толще нить в ушке иголки,
всё больше интервал, пробел и отступ...
А видели, кто знает Джона Голта,
читали без ремарок Джейн Остин?
Что гордость, если нет предубеждений,
что чувства без разумного начала?
Куда/зачем/когда? – со дня рожденья!
Не спрашивали? Ну... не отвечаю.


12. РУСЬ ПРЕЛЕСТНАЯ - НЕПОСРЕДСТВЕННАЯ!
(20 декабря 2025 года в 17:26)

"Суздальский творец"

Юнец-послушник
рисует солнце.
Сусальный Суздаль
рассвету рад.
Летают тучки,
как веретёнца,
Готовят дождик
на древний град.

Монаший отрок
рисует дождик -
Как жаждал Суздаль
гостинца туч!
Достойной кистью
почти художник
Дал знать, что ветер
Вовсю летуч!

Муж-живописец
рисует ветер,
Что сдул на Суздаль
дождинки вниз.
Колоколами
встречает вечер
Ультрамарины
небесных риз.

Иконописец
рисует звоны,
Что просят Бога:
"Скорей явись!"
На Божьем лике
глаза бездонны,
Из храма миро
струится ввысь.

Свят стенописец -
преклонный инок,
Взглянув на полночь,
закрыл глаза...
Дремотный Суздаль
до камня вымок:
Перед рассветом
прошла гроза.


"В Придонье синие луга туманные..."

В Придонье синие
Луга туманные,
А дальше степь да степь —
Всё голубей.
Портки молоденьким
Не шьют с карманами,
А очень надо бы —
Для голубей!

Желтее солнышка
У хат подсолнухи.
Всё золотистее
На нивах хлеб.
А в балках с ягодой
Ждут ласки олухи:
Их вид стеснительный
Казачкам леп!

Ковыль поклоны бьёт
На ветер утренний,
Волнами стелется
На стук копыт:
Казак серебряный,
Росой напудренный,
Он закордонцами
Не зря забыт!

Домой вертается
Со службы конница.
Граница спряталась
За низ небес.
Красна фуражками
Казачья горница!
Ну кто б в своём уме
На Дон полез?

Штаны казацкие
Всегда с лампасами,
Махра карманная —
Сплошь самосад.
Легки станичники
На тризны с плясами,
Не все живёхоньки
С чужих осад.

Пока над хатами
Дымы колечками,
В ночное ждёт коней
Река Тузлов.
А хутор Крюково
Мерцает свечками,
Пережигая в сон
Добро и зло...


"Трамвай по имени "Букашка"

Жёлтый трамвайчик в карминовых шортах,
Утром подросток, а к ночи старик -
Катится звонко на рельсах потёртых
В искрах от токоприёмных вериг.

Транспорт без отчества, просто "Букашка",
Сам себе воз и "Конёк-Горбунок"!
Форточки вон и душа нараспашку -
Он вне депо и в депо одинок.

Рельсы-артерии, полные тока,
Гонят вперёд непоседу-вагон.
Что ж, на "Садовом Кольце" одинока
Жизнь железяки за счастьем вдогон?

Счастья билеты, в салоне трамвайки,
Бережно кушают, может и впрямь,
Очень правдивы путейные байки,
Что у "Букашки" в окошках герань?

С детства бездомный, депо это хостел -
Рельсовый кран на втором этаже,
Взять бы да грохнуть о шпалы компостер
Да успокоиться в ломе уже!

Но, не судьба, ведь столица не верит,
Вслух, ни людским ни трамвайным слезам.
Текст в микрофон: "Открываются двери,
Выход для всех, остановка "Сезам"!

К дворникам-векам дождинки пристали,
Дружно скользят: "Улыбнись баламут!
И закаляйся, раз сделан из стали,
Рельсы поддержат, потомки поймут"...

-- Конец лонг-листа --