Космический катарсис

Маленькая притча о том, как искусство рождается на стыке случайности и глубины, а истинная связь между людьми возникает там, где заканчивается «правильный» текст.

Дело было в доковидные времена, когда пенсионеры ещё ходили в клубы не за льготами, а за эмоциями, а актёры не боялись забыть текст , потому что его, строго говоря, в нашем театре   и не было.

Играли мы плейбэк- спектакль ко Дню космонавтики в одном из филиалов «Содружества» — муниципальной  организации, которая  когда- то была подростковыми клубами, а потом на чистом энтузиазме городских властей  стала приобщать к культуре всех, кому за… ну, в общем, тех, кому  за всё...

В зале — сорок с лишним бодрых и очень активных  ветеранов. На сцене — пятеро актёров, ведущий- кондактор и музыкант с синтезатором. Музыкант, кстати, самый страдалец: ему надо и тон задать, и фон держать, чтобы наша импровизация не рассыпалась по сцене, как старый скафандр.

Пенсионеры у нас — огонь.
С удовольствием вспоминают, как Гагарин в наш город приезжал;
как они  его на разных предприятиях встречали хлебом- солью; 
как машина с ним по главной улице медленно ехала, а за ней горожане колоннами, как на демонстрации шли с флагами и его  портретами;
как на пароходе по Амуру с ним в путешествии были;
как в столовой для него блины  готовили и сколько всякой сметаны перепробовали, чтоб самую вкусную к этим блинам подать...

Наше актерское дело— быстренько на основе этих воспоминаний слепить сценку, вывести рассказчика на катарсис,  зал — на слёзы умиления, и всем вместе найти в рассказе новые смыслы.

И вот в самом финале встаёт дедок.
И начинает рассказывать, как он в детстве увидел в парке возле дома (который потом назвали именем Гагарина) самого первого человека, видевшего Землю из космоса. Без шлема, без скафандра, в обычной одежде, просто с лопатой в руках , сажает лиственницу.

Впечатлился мальчонка так, что написал стихотворение. А потом ещё написал, и не одно, ведь каждый год он к той лиственнице ходит и вспоминает былое.  И  стал дед читать стихотворение.

А я… Я же образованная. Университет давно позади, анализ стихов в крови. И вместо того чтобы ловить эмоции и жесты, начинаю мысленно расставлять ударения, выискивать рифмы и размер. «Так, дактиль или амфибрахий? А интонация- то какая выразительная… Так, а главная мысль- то о чём?»

И вдруг в какой- то момент осознаю, что именно меня дед и выбрал на роль себя в нашей миниатюре.
Святые космонавты!
 
КондАктор что- то там уточняет  по поводу сюжета, музыкант тон уже задает, а я стою посреди сцены, как памятник несостоявшемуся артисту. Зал начинает перешёптываться. В голове — только одна мысль о стихах и  интонации, с которой дед стих читал.

И вдруг — прорвало.

Заговорила стихами. Причём, точно в интонации деда. И по всем правилам анализа, разумеется.

Девчонки из труппы — молодцы, мгновенно подстроились. Сцена ожила.

На третьей минуте музыка стихла. В зале — тишина.

«Ну всё, — думаю, — позора не оберёшься. Сразу содержание миниатюры из головы выветрилось, как кислород из разгерметизированного отсека».

А потом… Овации. Такие, что даже Гагарин бы позавидовал.

Дедок потом меня выловил возле "гримёрки" и долго рассказывал, что он именно таким и был в детстве,  и именно такие стихи тогда и написал...

— Вы не актёры, — говорил он, — вы экстрасенсы! Все наши тайны сегодня за пять минут раскрыли!

Вот так я впервые «на ты» со стихами поговорила.

А до этого пять лет мучилась с учителем по стихосложению.

Он всё твердил:

— Надо войти в поток. Тогда поток сам тебя понесёт туда, куда мысль смотрит.

И ведь прав оказался. Только я думала, что поток меня к смыслу понесёт, а он — к стихам.

Что б, не только космос был  полон неожиданностей, но и жизнь тоже.