Там жизнь чужая как икона

Не в церкви, не в избе с лампадкой,
Где образа глядят с доски,
А в свете синем, лихорадкой,
Дрожат ресницы от тоски.

В моей руке не крест нательный,
Не теплый воск свечей церковных,
Стеклянный идол запредельный,
Ему бы душу вынуть и изжечь.

Он - мой иконостас,
мой поп, мой дьякон, мой псалом,
В нём Русь моя, и целый мир,
Всё ослепительно горит огнём.

Листаю ленты как страницы,
Священных книг, где суд и грех.
Мелькают ангелами лица,
И демонами горький смех.

И я молюсь ему ночами,
Когда тоска берет в полон,
Беззвучными молю речами,
Включая в темноте смартфон.

Прошу его: “Даруй мне Боже!
Хоть весточку, хоть пару строк!”
Но кто-то, на дьявола похожий,
Мне открывает новый блог.

Там жизнь чужая как икона,
Блестит и манит с всех сторон,
Ах Русь моя, под перезвоны,
Не тех теперь колоколов.

Забыты избы,
Гармонь, и тройка, и метель,
Я вижу ленты, снова, снова,
И Русь не здесь, и я не свой.

И я тоской своей изранен,
Смотря в экран, как в образа,
Шепчу сквозь цифровой туман:
“Спаси, о Господи глаза.”