МЕТа друг

Над общестным туалетом,
Громоздилась гробовая краса ,
Никто наверняка не знал,
как ее показать или увидеть.
Лишь только знак, был на двери
перед входом,
Каторый можно было, еле разглядеть
Выходя из кб до дома своим ходом.
Проход только для мертвых, гласила вывеска,
И все занавесками советскими покрыто,
Не видно было посторенного пейзажа вокруг,
Лишь только труп весел,
Сгоревший заживо,
Оказалось это был мой метафизический друг.
...
Но ведь когда то он тоже шагал,
По замурованным плитам,
Звезды с дерева брал,
Не боясь быть убитым.
Был лишь в оковы безызвестности,
Закован немного,
Законы чтил без интересности,
Воспоминания былого ,
Рождало в нём экзестенцию,
От отробы до гроба,
Все лежавшое на поверхности
Он позабыл бы до морга.
...
А может вовсе и не было его?
Где то прыгало время ,
Но в его в волосах и глазах ,
Отражалось только стремление,
Для постройки ограждения ,
Все то, что вызывало страх для него.
Он включал ржавую комфорку ,
Для тепла и комфорта, в зябку зиму,
Но из за треснутых створок
В квартире ,
Даносилились звуки недомузыки, что в чартах постоянно играла,
Сплашная ***ня, ведь даже у амарала
Вкусы лучше.
Зачем марать все в этом мире?
Почему все мертвое и тупое оставляет во мне кляксу?!
(Кричал он бухой, заперевшись в сортире)
....
Я иду по городу, сырость режет нос,
Вдоль жд путей у изрисованного забора присяду,
Потом прилягу, и поезд понесется не замечая меня,
В его плывущих окнах, я все еще буду
Рассматривать твой ревущий облик
И твой лик,
Надолго к моей коробке прилип.
Но все таки ты был робок,
Когда на твой и мой крик ,
Не было не ответа не привета.
Помню как тебе лучшая подруга предложила минет,
А ты отшил ее со словами "зачем мне это?".
Теперь уже незачем, близкие выбирают костюм
В который тебя одеть,
Тараканы ползают по твоей сальной голове ,
А жена вырезала твои почки, так ты и встретил свою смерть.
....
Небо громом разрывало, туалет все на том же месте стоял,
Никто прекрас твоего разлагающего тела не замечал,
Но ты зачат был под ТГК ,
Ты смеялся и грустил одновременно.
Тебя нихуя не волновало, кроме вселенского эхо,
Но это, было второстепенно.
Твоя комната в путинке постепенно сужалась ,
От твоих экспериментов с кислотой.
С потолка капал дождь золотой,
Зеркала твоё имя плевком рисовали,
За окном обывалы плыли попутно ветру,
Ты не слушал и не верил их бреду,
Так и сбрендил ты, во сне лежа подобно павлину,
Пока на телеке сушился коробок травы из Чуйской долины.
.....
Так и прошло много лет,
Оставив в наследство свою  русскую тоску и бремя ,
Отсутствие время, стремление быть убитым, а не убиваемым, быть существованием, а не сущим, различать кто сыщик, а кто просто семеня абсурд ищет и так далее.
И вот, я смотрю в твой покойный образ,
Черви уже сожрали глаза,
А я все бреду по заснеженным тропам,
Не в силах выкинуть из памяти тебя.