Расщепление

Антон Красиков шёл по набережной в четверг вечером, когда река уже потемнела, а небо ещё светилось тем странным послезакатным светом, который ни с чем не спутаешь. Он думал о завтрашнем дне — о встрече с Ириной, о словах, которые скажет ей наконец. Три месяца они переписывались, три месяца он придумывал предлоги, чтобы оказаться рядом, в одной компании, на одной вечеринке. Завтра он просто скажет ей. Всё.
У Антона болели ноги после долгого рабочего дня в типографии. Он остановился, облокотился о чугунную решётку набережной, посмотрел на воду. Катер прошёл внизу, оставляя расходящийся треугольник волн.
Он вспомнил, как вчера Ирина спросила его: «А ты веришь, что человек может в один момент стать другим? Просто так — раз, и всё иначе?» Антон тогда не знал, что ответить. Теперь, глядя на реку, он подумал: нет, не верю. Люди меняются постепенно, незаметно для себя.
Сзади загудел клаксон. Антон обернулся. Грузовик объезжал припаркованный автомобиль, водитель махал рукой — мол, отойди. Антон отошёл от решётки, шагнул ближе к краю тротуара. И тут почувствовал толчок — резкий, как удар в спину, — и мир вдруг стал другим.
Он летел. Нет — он стоял на месте, а грузовик проезжал мимо, выбрасывая клубы выхлопа. Антон моргнул. Всё было как прежде. Река. Набережная. Фонари начали загораться один за другим, цепочкой вдоль воды.
«Странное ощущение», — подумал он и пошёл дальше.
Через полчаса Антон сидел в небольшом кафе возле своего дома. Заказал кофе и круассан. За соседним столиком парень в наушниках листал что-то в телефоне, не глядя на официантку, которая несла ему заказ. Антон посмотрел на свои руки. Обычные руки. Немного дрожат пальцы — наверное, усталость.
Он достал телефон, написал Ирине: «Завтра встретимся?»
Ответ пришёл почти сразу: «Конечно. В шесть, у библиотеки».
Антон улыбнулся. Завтра. Всё будет завтра.
Он допил кофе, заплатил и вышел на улицу. Вечер был тёплый, почти летний. Люди шли медленно, никуда не торопясь. Антон свернул в переулок, где стояли старые дома с облупившейся штукатуркой. Здесь было тихо. Он шёл и думал о том, что скажет Ирине. Может быть, просто: «Я люблю тебя». Может быть, что-то другое, менее пафосное.
На углу переулка стоял мужчина в тёмном пальто. Курил, глядя в никуда. Антон прошёл мимо. И тут снова — толчок. Резкий, беспощадный. Мир дёрнулся, как плёнка в старом проекторе.
Антон споткнулся, но не упал. Оглянулся. Мужчина стоял всё там же, курил. Ничего не произошло.
«Что со мной?» — подумал Антон. Головокружение, наверное. Давление. Нужно будет завтра сходить к врачу. После встречи с Ириной.
Он поднялся по лестнице в свою квартиру на третьем этаже. Открыл дверь. Тишина. Кухня, маленькая комната, диван у окна. Антон разделся, лёг, закрыл глаза. Усталость навалилась сразу.
Ему приснилось, что он идёт по набережной, и Ирина рядом. Она что-то говорит ему, но он не слышит слов — только видит, как двигаются её губы. Потом она исчезает, и Антон остаётся один. Он оборачивается — и видит себя самого, стоящего поодаль. Другой Антон смотрит на него, не моргая. И между ними вдруг возникает пропасть — глубокая, бездонная.
Он проснулся от звука телефона. Сообщение от Ирины: «Доброе утро. Не забыл про сегодня?»
Антон посмотрел на часы. Половина десятого. Пятница. Он встал, оделся, вышел на улицу.
День был обычный. Работа, обед, разговоры с коллегами. Антон несколько раз ловил себя на том, что смотрит в окно и думает о вчерашних толчках. Что это было? Может быть, он просто переутомился. Может быть, это что-то с вестибулярным аппаратом.
В шесть без пятнадцати он уже стоял у библиотеки. Ирина пришла ровно в шесть. Увидела его, улыбнулась. На ней было синее платье, которое он никогда раньше не видел.
— Привет, — сказала она.
— Привет.
Они пошли по улице, не зная толком, куда идут. Разговаривали о пустяках — о работе, о погоде, о фильме, который она недавно посмотрела. Антон слушал её голос и понимал, что не может сказать то, что хотел. Слова застревали где-то внутри.
Они свернули в парк. Сели на скамейку у пруда. Ирина смотрела на воду. Антон смотрел на неё.
— Знаешь, — начал он, — я хотел тебе сказать...
И в этот момент произошло то, что произошло.
Толчок был сильнее предыдущих. Антон почувствовал, как что-то разрывается внутри. Он увидел себя со стороны. Сидящего на скамейке, рядом с Ириной. Другой Антон говорил что-то, а Ирина слушала, кивала.
«Я там», — подумал Антон. «А кто здесь?»
Он стоял в стороне, у дерева, и смотрел на самого себя. На свою спину, на движения рук. Ирина вдруг засмеялась. Другой Антон тоже засмеялся.
«Что он ей сказал?» — хотел спросить Антон, но не мог. У него не было голоса. Не было тела, которое могло бы говорить.
Он попытался приблизиться, но его ноги не двигались. Или двигались, но не приближали его к скамейке. Парк вокруг стал каким-то плоским, как декорация. Деревья, пруд, небо — всё было на своих местах, но казалось ненастоящим.
Ирина встала. Другой Антон встал тоже. Они обнялись. Антон видел это со стороны и чувствовал, что должен что-то почувствовать — радость, облегчение, — но внутри была только странная пустота.
Потом они пошли дальше, по аллее, и Антон попытался идти следом. Но с каждым шагом расстояние между ним и ними увеличивалось. Как будто они удалялись не в пространстве, а во времени.
«Я умер», — вдруг подумал Антон. «Вчера. На набережной. Грузовик».
Он остановился. Деревья вокруг замерли. Парк опустел. Даже ветер перестал шевелить листву.
Антон посмотрел на свои руки. Они были там. Посмотрел на небо. Оно было светлым, почти белым. Никаких облаков.
«Если я умер, — подумал он, — то где я сейчас?»
Никто не ответил. Парк молчал. Пруд был неподвижен, как стекло.
Антон сел на землю. Прислонился спиной к дереву. Закрыл глаза.
Когда открыл их снова, перед ним стоял мужчина в тёмном пальто. Тот самый, из переулка.
— Ты понял? — спросил мужчина.
— Что я понял? — ответил Антон. Голос вернулся.
— Что ты здесь не нужен больше. Твоя жизнь продолжается без тебя. Ты — лишний.
Антон посмотрел на него.
— А куда мне идти?
Мужчина пожал плечами.
— Куда угодно. Или никуда. Здесь время не работает так, как ты привык.
Он повернулся и пошёл прочь. Растворился между деревьев.
Антон остался один. Встал. Пошёл наугад, через парк, через улицы, которые были и не были знакомыми одновременно. Всё было почти как раньше, но чуть-чуть не так. Дома стояли там же, но казались картонными. Люди проходили мимо, но не видели его.
Он шёл, пока не устал. Потом лёг на землю где-то на окраине, где кончались дома и начиналось поле. Небо над ним было абсолютно пустым.
«Может быть, — подумал Антон, — это и есть то, что происходит после. Ты остаёшься рядом, но уже не касаешься ничего. Ты видишь, как твоя жизнь идёт дальше без тебя, и не можешь вмешаться».
Он закрыл глаза. И больше не открывал.
А где-то далеко, в городе, другой Антон шёл рядом с Ириной и рассказывал ей что-то смешное. И она смеялась. И всё было хорошо.