Сгорая в небесах Глава 2 Бремя знаний

На следующее утро за чаем в столовой общежития его накрыла волна вопросов.

— Слышал, ты теперь по вечерам на крыше дежуришь, — флегматично протянул Вадим — его сосед по комнате и коллега по кафедре. Он не поднимал глаз от газеты, но в его голосе слышалось неодобрение. — На звёзды, говоришь, смотришь? Или на что-то ещё? А может быть, на кого-то?

Макс покраснел и наклонился над чашкой, пряча лицо.

— Ну, на звёзды, конечно, — пробормотал он.

— Да брось, — вклинился Серёга с соседнего стола, вечный балагур. Он перевернул стул и сел верхом, облокотившись на спинку. — Вся общага уже байку про тебя знает. Про то, как ты подглядываешь за «горячей леди» с Пятой улицы. Красиво живёшь, Максик. Романтика.

Вокруг засмеялись, но смех был нервным, приглушённым. Тема была щекотливой.

— Только осторожнее, — добавил Серёга, понизив голос до конспиративного шёпота. — А то мало ли... Говорят, от неё один парень в парке чуть не сгорел. Бабки у подъезда рассказывают.

— Это же полная чушь, — тихо, но твёрдо сказал Макс, чувствуя, как от этих глупых слов в груди что-то закипает. — Её просто боятся, потому что не понимают. Никто ничего не видел.

— Ого, уже и защищаешь! — присвистнул Серёга, обводя взглядом столы. — Мужик, да ты влюбился в ходячий вулкан! Это ж диагноз, его в журналах печатали, у меня дядя в больнице работает, он видел карточки... Не шутки это.

— Не надо, — резко оборвал Макс. Он встал, стукнув ножкой стула. Чай в чашке расплескался. — Она просто... человек.

Он ушёл под приглушённый смех и покачивания головами. В коридоре его догнал Вадим, более серьёзный.

— Макс, слушай, — он понизил голос до шёпота, оглядываясь. — Ты же умный парень. Не лезь ты в это. У неё проблемы не только с... с физиологией. У неё проблемы с социалкой, с полицией. Её на учёте держат. Один звонок «доброжелателя» — и её в специнтернат упекут. А тебя за компанию могут привлечь, если что. Ты свою диссертацию помнишь? Карьеру?

— Какая карьера? — с горечью выдохнул Макс, глядя куда-то мимо Вадима, в пыльное окно в конце коридора. — Карьера в городе, который боится собственной тени? Который готов сожрать любого, кто не вписывается?

— Ну, ты подумай, — покачал головой Вадим, кладя ему руку на плечо, но Макс отстранился. — Птицей в небе полюбоваться — это одно. А подойти близко к тому, что может обжечь... Это уже другая история.

«Другая история». Эти слова звенели в ушах Макса весь день, пока он пытался сосредоточиться на лекциях и расчётах. Да, это была другая история. Не про звёзды в телескопе, а про одинокую звезду на соседней крыше, которую все хотели потушить.

Макс вышел на улицу. Осенний ветер, резкий и колючий, бил в лицо, но не мог сдуть налипший на кожу стыд и злость. Он злился на Серёгу за его тупые шутки, на Вадима за его рассудительность, но больше всего — на себя. Потому что даже после всех этих предостережений он хотел подойти ближе. Эта мысль пугала его сильнее любого диагноза. Чтобы заглушить её, он свернул не к общаге, а к низкому кирпичному зданию планетария. Ему нужно было знать. Не слухи, а факты, чтобы понять, к чему он, собственно, тянется. Или чтобы найти оружие против всех этих Вадимов и Серёг. Или просто... чтобы быть ближе к её тайне

Днём, в читальном зале планетария, заваленный старыми журналами, Макс наткнулся на папку с грифом «Внутренний архив. Медико-биологические наблюдения». Любопытство пересилило. Внутри были распечатки статей, вырезки из местной газеты «Анрайский вестник» за нулевые годы и несколько отчётов с сухими графиками.

Статьи были написаны сложным научным языком, но суть проступала сквозь термины. Синдром Феникса. Терминальная эмоциональная проводимость. Не магия, а редчайшая генетическая аномалия нервной системы. В моменты экстремального эмоционального стресса — паники, ярости или безудержной радости метаболизм носителя ускоряется до запредельных величин. Тело становится подобно перегретому двигателю, резко повышая температуру кожи и окружающего воздуха.

В статье 2004 года описывался случай в Анрае: подросток, застигнутый в подворотне бандой, впал в истерику. Воздух вокруг него «задрожал от жара», а затем вспыхнуло его собственное пальто. Свидетели клялись, что пламя вырвалось «прямо из-под кожи». Подросток выжил, получив страшные ожоги, и был переведён в специнтернат.

Вырезки из газет были жёлтыми и крикливыми.

«ГОРЯЩАЯ ДЕВОЧКА ВЫЗВАЛА ПОЖАР В ШКОЛЕ?» (2007 г.).
«УЧЁНЫЕ ОБНАРУЖИЛИ НОВУЮ БОЛЕЗНЬ — 'САМОВОЗГОРАНИЕ'?» (2008 г.).

Тон был смесью сенсационности и страха. Комментарии «экспертов» сводились к одному: таких людей нужно изолировать, пока они не спалили город. В одной из заметок мелькнуло имя — Рия И. Упоминался «инцидент в химической лаборатории колледжа», после которого девушку отчислили. Детали были смазаны, но между строк читалось: «что-то загорелось», «виновата она».

Самые холодные документы лежали в конце — служебные отчёты соцнадзора. Сухой канцелярит констатировал:
 «Носитель синдрома Р.И., 1991 г.р., представляет потенциальную опасность для общественного спокойствия и безопасности. Рекомендовано постоянное наблюдение, регулярное медицинское освидетельствование, ограничение в посещении публичных мест. В случае фиксации эмоциональной нестабильности — рассмотреть вопрос о помещении в специализированное закрытое учреждение».

Макс откинулся на стуле, в глазах рябило от строчек. Рия, молчаливая девушка с лу;нными волосами и ледяным взглядом, была не просто изгоем. Она была ходячим медицинским фактом, пугающим всех. Её холод, её отрешённость, её привычка курить, чтобы сосредоточиться на одном простом действии — всё это вовсе не характер, а система выживания. Щит против самой себя. Против эмоций, которые могли стать страшной искрой.

Он закрыл папку, чувствуя тяжесть в груди. Теперь, глядя на неё вечерами, он видел не просто загадочную незнакомку. Он видел узницу. Узницу в тюрьме собственного тела и в ещё более прочной тюрьме людского страха.

Но странная вещь: это знание не оттолкнуло его. Наоборот. Чувство, которое он до этого осторожно лелеял где-то на окраине души, теперь окрепло и обрело плоть. Это была уже не просто симпатия к одинокому силуэту на фоне заката...