Пожар

В деревне – утро. У колодца – сход.
Судачат бабы, будет сёдня вёдро?
Но лишь одной покоя не даёт
Соседки грудь… И ладненькие бёдра.

Мужик родной глядит во все глаза
На тонкий стан, на шейку лебедину.
И катится завистная слеза.
Взяла бы в руки толстую дубину,

Убила бы, да страшно. Тяжек грех.
Затеяла другое, похитрее.
Пустила ночью «петуха» под стрех,
Приперла дверь, и дёру поскорее.

В кровать – бултых! И типа спит давно.
В окошке – свет, горит соседки хата.
Сбежались мужики, но все равно
Не потушить. Жарища виновата.

Который день погода не дождит,
И в огороде огурцы сомлели.
Но догадался всё-таки Демид,
Кто учинил пожар на самом деле.

Жена – ревнивица. Ну дал же Бог!
Ведь женихались – не была такою.
Ох, сам дурак! Но кто б подумать мог:
Не будет с Манькой счастья и покоя?!

«Шубейка, право, у меня не та,
Платок не ярок. Вон у Груньки бассе!»
И таяла от злости красота.
Язык поганей стал. В душе – ненастье.
*
Натаху все ж спасли в последний миг.
Но шибко подпеклась она, конечно.
И рвался из нее от боли крик.
А бабы причитали: - Ой, сердешна!

К знахарке в дом Натаху унесли,
А та ее лечила добрым словом,
Да травками, что в полюшке росли,
И встала девка через время снова.

Пока лежала, думала: За что?
Кому же перешла она дорогу?
Уж осень. Ни платка нет, ни пальто.
Ожоги заживали понемногу.

Кому теперь убогая нужна,
И тонкий стан, и шейка лебедина?!
И мужа забрала у ней война,
И не успел он подарить ей сына…
*
 Натаха вдруг пропала. И Демид
Ушел из своего родного дома.
Жена его поносит и визжит
От ярости истошно, незнакомо.

Ревет в подушку, бьется головой,
Что не жилось?! И всё ей мало было.
И днем, и ночью слышен бабий вой,
Что впору доставать веревку с мылом.
*
Прошло лет пять. В деревне говорят,
Что видели Демида и Натаху
На станции («билеты в Ленинград!»),
Посерединке – маленькая птаха.

Точь-в-точь, ну, прямо вылитый Демид!
Забавная такая у них дочка.
У парочки весьма счастливый вид.
И можно бы вот тут поставить точку.
*
Но мне пришлось на жизненном пути
Встречать таких вот Манек завидущих
И хочется подальше вдруг уйти
От них, кому жирнее бы да гуще.

Туда, где пахнет счастьем и теплом,
Где в горнице – дышать не надышаться.
Пусть будет небогатым этот дом,
Любовь и дети - главное богатство.