Призрак в пятиэтажке

В квартире номер сорок два
Вчера повесился от скуки чайный гриб.
А за стеной скрипит, как старая плотва,
Соседский шкаф, поймавший радикулит.
Здесь пахнет жареной треской и нафталином,
Здесь время вязнет в мухах на липучке.
А он сидит на антресолях, длинный,
И греет призрачные, худенькие ручки
О теплую трубу.


Он не гремит цепями — это моветон!
Он не пугает дев — у дев и так мигрени.
Он доедает чей-то черствый батон
И курит пыль в колене...
Батареи...

Припев
Эй, призрак в хрущевке!
Дырявые кеды, пальто из клеёнки.
Ты не Каспер, ты глюк штукатурки,
Ты тень от забытой на кухне турки.
Лети сквозь бетон,
Лети сквозь этаж,
Ты наш!
Ты, братец, совсем, окончательно наш!


Он помнит, как обои были в цветочек,
Он помнит, кто украл велосипед "Кама".
Он знает, почему не спит сыночек
У тёти Люси — той, что вечно «Мама-мама!»
Он ворует носки. Но только по одному!
Чтобы ты думал, что сошел с ума.
Он смотрит в окно на серую тьму,
Где зима... всегда зима.


Шур-шур... по линолеуму.
Топ-топ... в тапочках.
Щёлк... выключатель.
Кто здесь?
Никого. Показалось.
А ВОТ И НЕ ПОКАЗАЛОСЬ!

Он хотел бы уйти в элитный новострой,
Где консьерж и мрамор, и лифт не пахнет.
Но там у призраков строгий, элитный строй,
А он тут привык. Он тут не чахнет!
Он любит, когда мы ругаемся матом,
Когда мы смеемся над глупым кино.
Он стал нам почти что сводным братом,
Глядящим через запотевшее стекло...
В никуда.

Припев
Эй, призрак в хрущевке!
Святой покровитель дешевой тушёнки!
Ты не полтергейст, ты просто сосед,
Которого вроде бы как бы и нет!
Гуляй по карнизам,
Пугай голубей!
И чай себе, слышишь, покрепче налей!


Только сахар не кради...
Сахар нынче дорогой.
Спи давай.
У-у-у.. родной.