12

Я пытаюсь найти начало, я пытаюсь найти источник, чтобы остановить порочный круг нашего разрыва и я тону во множестве начал, во множестве источников. Но что-то же должно все-таки держать нас на весу, что-то же тождественное должно открыться, случиться, сбыться - не просто слипнуться, но истинно разрешиться. Тяжела судьба только слипания или только разрыва - брезжит ли средний, восходящий, освобождающий путь?

Необычное доверие своим чувствам - чувствам другим нежели прежде. Где концы моих начал? Где я, я сама? Где ты, ты сама? Что меня ведёт? Где мои слова - слова настоящие?

Позволь мне пропеть песнь любви - мой наилучший эгоизм. В начале было Слово, и Слово было у Бога и Слово было Бог. Наполни душу мою, позволь мне пропеть мою молитву - мой утренний восход, когда отпадает все несовместимое с... и прилетает на крыльях ветра - благая весть, благая весть прощения.
Позволь мне совершить свою молитву, научи меня не уму и не разуму - сразу же действию.
Что у нас осталось, если все еще нет меня? Что у тебя осталось, если все еще нет меня?
Позволь мне пропеть песнь любви, непогрешимую нить вытянуть.

Похожее на молитву открытие души. Куда? В сторону света? В сторону пламени? В сторону жизни? Жизнь ли и общее будут обнимать трепещущее пламя души, награждая его земным и человеческим лицом, или же свет, что сам себе голова просто понесет его вдаль, в неизведанные просторы? Или пламя подожжет любую форму? Потому что бывает и такое открытие души. Два последних феномена мне хорошо известны, первый же нет, ибо не находила никогда моя душа возможности раскрыться в чем-то истинно человеческом. Лишённая этого с детства, она жила в свете и огне - сжигая и вдохновляя, не грея. Хотела счастья и несла несчастье в себе. Хотела того, чего у неё не было и не достигала этого, потому что не имела. И пришла к порогу своей трансформации, и нашла там свой шов, свой порог, и взмолилась бессильно, и стоит перед порогом.
Проще всего все сжечь, не оставив камня на камне - плохое вместе с хорошим, и уйти, якобы не побежденным и дальше жечь уже и обжигать самого себя. Труднее - светить, держаться в своей собственной, замкнутой на себя человечности  - пронзать людей и приподнимать их изнутри, звать их своим примером, ждать, что они сами ему последуют, надеяться, что в их душе все равно останется след - проявленный или непроявленный.
Но ещё труднее быть самим собой настоящим слабым, открытым для другого в неявной просьбе о помощи, возвысить свой голос этой нужды в другом, ещё труднее реально обратиться к другому, к его лицу и его присутствию, как к такому же конечному существу, как и ты. Обратиться к "совместности". Открыться со-печальности или со-радости. Открыться, излиться, выйти наружу не в божественную оболочку, а в человеческое ядро. Достигнуть в божественном мире человеческого лица.

И это и есть наша основная задача: достигнуть в божественном мире человеческого лица.


Как правило люди живут в человеческом мире, якобы человеческом, и так устают от этого, что порой мечтают стать Богом. Но все должно быть наоборот - вы должны жить не в человеческом мире, а в божественном - не в том ограниченном мире, который есть лишь вы, а в том, который превышает всякое "вы", всякое " Я", что простирается широко и глубоко за пределы всякого отдельного мира, чей бы он ни был. В неведомом мире, в неизвестном мире, в мире тайны. И потом оттуда уже из этого божественного, а не человеческого мира, вы должны искать своё человеческое лицо. Из него... Внутри него... Через него... Не иначе.

Также и наша любовь выстраивается не из нашего человеческого мира, как бы ни ошибалось на этот счет большинство людей, а из тайны - из события волшебства и чуда, в которые мы попадаем, когда мы попадаем в любовь. И вот опять же оттуда - из этого неизреченного и немыслимого чуда-мира, я и должен искать себя как человека - заново, и очевидно же, совсем не того, кем себя я мнил будучи до этого просто "человеком".

Не человеки мы, мы только мним себя человеками - мы еще должны ими стать или же пропадем изгоями - изгоями природы, Космоса и друг друга. Ведь то, что мы сейчас называем "человеком" - всего лишь изгой - ни рыба, ни мясо; ни зверь, ни Бог - ни человек. Подвешенное в пустоте одно большое и почти немое вопрошание.

Ищите божественного мира, а в нём ищите себя!