Последний рубеж

Город без имени тонул в чёрном дыму. Руины домов, изрешечённые осколками, молчаливо взирали на хаос, развернувшийся на улицах. В воздухе стоял густой запах гари и металла — будто сама земля горела под ногами.
Капитан  стоял на развалинах старой водонапорной башни. Его броня, испещрённая следами от попаданий, тускло отблескивала в свете догорающих машин. Он смотрел вниз, где его бойцы занимали позиции среди обломков.
— Западный зверь оскалил клыки, — пробормотал он, сжимая в руке потрёпанную иконку Богородицы. — Но мы не отступим.
Радио трещало, донося обрывки сообщений:
«Орда ползёт с юго;запада… словно слизь по стенам…»
Капитан знал: это не метафора. Враг продвигался неумолимо — механизированные колонны, будто живая масса, заполняли улицы, поглощая квартал за кварталом. Но в его людях ещё горел огонь.
— Бог помогает сегодня лишь нам, — произнёс он вслух, и эти слова, словно молитва, облетели окопы.

На рассвете началось.
Танки, выныривая из дымовой завесы, открыли огонь. Снаряды рвали асфальт, превращая улицы в лунный ландшафт. Один из танков, уже объятый пламенем, продолжал двигаться вперёд — его экипаж не сдавался.
— Это не смерть, — кричал капитан в радио, — это наша судьба!
В каждом снаряде, в каждом выстреле была не просто сталь — была правда. Правда о том, что они не оставят эту землю.
Время и боль слились в единое полотно. Траки танков грызли окровавленный лёд, оставшись единственным звуком в оглушающей симфонии боя. Страх умирал в железных руках бойцов, а в их глазах сияла вечность — не страх смерти, но знание: они делают то, что должны.
Молитва в грохоте
Среди взрывов и лязга металла слышался шёпот. Кто;то молился, кто;то выкрикивал имена родных. Разум, казалось, был прошит безумием этой битвы, но в каждом из них жила сила — сила славян, воплощённая в стали и воле.
— Каждый из нас до конца дойдёт! — голос Капитана, усиленный динамиками брони, пробивался сквозь грохот.
Восемь машин уже догорали в пыли, но оставшиеся шли напролом. Танк, объятый пламенем, продолжал бой — его экипаж знал: с Божьей помощью они идут в ад, чтобы не дать врагу пройти дальше.

К закату бой стих. Дым, наконец, начал рассеиваться, обнажая картину разрушений. Но среди руин, на фоне багрового неба, стояли они — выжившие. Их броня была в трещинах, их сердца — в шрамах, но они выстояли.
Капитан снял шлем. Лицо его было покрыто копотью, но глаза светились непоколебимой решимостью.
— Горим… — прошептал он. — Но идём.
Где;то вдали, сквозь пелену дыма, пробился луч солнца. Он осветил знамя, всё ещё гордо реявшее над развалинами.
— Россия… Победа… — тихо произнёс капитан, и эти слова, как клятва, повисли в воздухе.