Самолёт

Впервые полетел на самолёте
Ещё в пятидесятые года.
Летели мы в Челябинск в гости с тётей,
Мне было семь иль восемь лет тогда.

Был очень горд и непомерно важен,
Лишь одного хотел в то время я:
Чтобы меня, хотя бы мельком даже,
У самолёта видели друзья.

А самолёт, со мной стоящий рядом,
(Их раньше видел только в вышине)
Я прожигал насквозь, буквально, взглядом,
Так было в нём всё интересно мне.

Посадку объявили громогласно,
По залу разом пронеслась волна.
Держусь за тётю и шепчу ей страстно:
«Нам сесть бы возле круглого окна!»

Поочерёдно по ступенькам дружно
Все поднялись, расселись по местам,
Закрылся люк, взревел мотор натужно,
Движенье придавая лопастям.

В иллюминатор я гляжу, как узник
Из тесной камеры, где низкий свод.
И вот уж начинает «кукурузник»
Разбег, отрыв и в облака полёт.

Летим! Летим! Земля как на картинке:
Озёра – лужи, поле, как кошма.
А люди, люди, надо же – песчинки,
И домики, как в сказке терема.

А рядом облака, задень руками…
Вдруг сердце враз оборвалось в груди –
Узнал позднее о воздушной яме,
Их очень много будет впереди.

Цвета мелькают как в калейдоскопе:
Вот золото поспевших хлебных нив,
А рядом ржавчина прокисших топей,
Зелёный полукруг – лесной массив.

И синие-пресиние озёра,
И камыши пушистою волной,
Златая нива…  Вновь пошли повторы
Как в длинном нескончаемом кино.

Да, с высоты земля совсем другая:
Почище будет, кое-где ровней,
Мы мусора нигде не замечаем,
Ни бугорков, ни ямок нет на ней.

На горизонте полукружьем тёмным
Помалу обозначились дымы,
А это значит с городом огромным
Увидимся совсем уж скоро мы.

И, одолев заоблачные хляби,
Вершит последний разворот пилот,
Приветствуя любимый свой Челябинск,
А я свой первый произвёл полёт.

Как впечатленье детское весомо.
Промчались годы, семь десятков лет.
В районе было шесть аэродромов,
Сегодня таковых в районе нет…