Ростокино. Отрывок из Главы III

Район Ростокино московский
Селом ещё недавно был,
Через него путь богословский
В Посад до Лавры проходил.
Паломники текли рекою;
Когда ж разлившейся весною
Им преграждала путь река,
Все от мала до велика
Неслись, на лодках чтоб скорее
Паломников перевезти,
Иль по сусекам поскрести
И накормить, да посытнее;
И за услуги за свои
Брали недёшево они.

Когда столицы расширенье
Пошло в советские лета,
Из этих мест ушло смиренье,
Пришла мирская суета.
Везде построили бараки;
В них заселились бедолаги
Из подмосковных деревень.
Поройтесь, ежели не лень,
В архивах или в интернете –
И там сумеете найти
Статей не меньше двадцати
И фото в чёрно-белом цвете;
Как здорово, что можем мы
Увидеть фото старины!

Там жил когда-то Фердман Сеня,
Известный как С. Фарада (1),
В нелёгкое, лихое время
Ещё был мальчиком тогда.
В бараках низких деревянных,
В простых одеждах, вечно рваных,
Своё он детство там провёл,
Играя в чику и в футбол (2).
Он помнил, как паслись коровы
На склонах Яузы-реки,
Как их ругали пастухи,
Пастуший щёлкал хлыст здоровый,
А дети мчались налегке
Купаться в Яузе-реке.

Тогда в посёлке Моссовета (3)
Стояло здание одно,
Как будто из другого света
Над всеми высилось оно.
Построено в советском стиле,
Возможно, в сталинском ампире,
Всем первым этажом оно
Почтовой службе отдано.
Почта стоит там и поныне,
Давно бараки пережив,
Взгляд на неё родит прилив
Тоски по временам старинным.
Вот только в нынешнее время,
Она не высится над всеми.

Но самым значимым строеньем
На много-много вёрст вокруг
Стоит нам всем на удивленье
Мильённый мост, иль акведук.
Построен при Екатерине,
Императрице и княгине,
С Мытищ он воду до Москвы
Был должен принести. Увы,
Проект рассчитан был неверно,
Поток воды был небольшой,
И потому как «недострой»
Был мост заброшен правомерно.
Вот так был выброшен на ветер
Мильён рублей в страны бюджете.

Среди простой архитектуры
Сей древнеримский образец –
Объект чужой для нас культуры
И недомыслия венец.
Прорехами пролётов ровных
С высот зияет нам нескромных
И, словно многоногий слон,
Чрез Яузу ступает он.
Давно недвижим и стреножен
Сей слон, придя на водопой,
Нашёл на Яузе покой.
Сейчас мост чист, облагорожен,
Имеет благочинный вид,
Для посетителей открыт.

Когда бараки посносили,
То на их месте вдруг предстал
Район, как в песне говорили,
Где лишь бетон, стекло, металл (4).
И всё же в девяностых даже,
Как будто старины на страже,
Стоял Ростокино печальный,
Имея вид патриархальный:
Ни магазинов современных,
Ни толп приезжих чужаков,
Ни пробок транспортных дымов,
Ни зданий новых высоченных;
И, как в деревне повелось,
Друг с другом всё здоровалось.

А на востоке от района,
За линией путей стальных,
Был лес, иль парковая зона,
Как нынче величают их.
Там встал зелёною стеною:
Берёзой, клёном и сосною, –
Лосиный остров, с двух сторон
Домами нынче окружён.
Давно царями он затеян
Для развлечений золотых,
Между районов городских
Стоит, легендами овеян:
Москву почти до сердцевины
Его пронзает зелень клина.

В чащобе леса городского
Вполне вы можете, ей-ей,
Вблизи кустарника младого
Увидеть парочку лосей.
Бывало, что гиганты леса,
Подобно ветреным повесам,
Выходят к людям и домам
Средь бела дня и по ночам.
Их разводили для охоты
Ещё в давнишние года,
И не понять мне никогда,
Как можно приручить кого-то,
Растить, лелеять и кормить,
И… хладнокровно застрелить.

(1) Советский актёр театра и кино Семён Фердман, известный под псевдонимом Семён Фарада
(2) Чика, футбол – дворовые игры с ножиками
(3) Городок Моссовета – часть района Ростокино между Ярославским шоссе, МЦК, железной дорогой Ярославского направления и Яузой
(4) У В.С. Высоцкого в «Песне о старом доме»