и снова о Новом

* * *
Новый год я встретила одна.
Я, богатая, была бедна,
я, крылатая, была проклятой.
Где-то было много — много сжатых
рук — и много старого вина.
А крылатая была — проклятой!
А единая была — одна!
Как луна — одна,
в глазу окна.
(Марина Цветаева)



…faire la bonne mine au mauvais jeu…


Серпантинно сжавшись в спираль,
про́жит год...
Он принёс с собой
ждущим новшества — грусть-печаль.
Малодушным — тоску и боль.
Фаворитов он одарил, 
всех же прочих стращал с лихвой, –
под скрежещущий рёв ветрил 
правил ждущей побед страной.

Покусал ценой корнеплод, —
рубль по курсу то слаб, то креп.
Большей частью был горд народ
тем, что в доме ещё есть хлеб.
Вкус его нас подчас страшит, 
но латя́о есть — не беда!
Каждый мерит на свой аршин,
благодать — в кране есть вода…
Тут бессмыслен тупой скулёж,
если ве́ган — то есть ким-чи́. 
Стало больше в стране "вельмож"?
Одобрямсом хвалён почин!
Бизнес дышит на ладан?.. Но 
сохнет порох и для броска,
лишь дозреет та надобность.
А пока —
потаскай рога…

Рыжий Донни, как бильярдист,
беспонто́во "катал шары".
Он — лапу́лик, не сатанист!
Мир он ставил на кон игры.
"Разводящий" почти не стар, 
с честолюбием всё тип-топ,
целый год он, как superstar,
похвалялся, но... лишь огрёб.
Ведь соперники Пи и Пу,
сделав мину в плохой игре,
сели по́пами на трубу 
и смеялись над Днонни: «Хе!»
Их гешефт позволяет им 
и прижизненный Цено-таф, –
разыграют ряд пантомим, 
лет по сто себе наЧЕРТав…
Год им также свистит: адьё! –
стало больше у них седин,
планов много — их громадьё!
А в душе —
вековая стынь…

Мелодичен весьма свистёж 
из накачанных гелем уст, –
кинуть Донни — такой балдёж!
"Вавилон" не опишет Пруст…
Показалось, что был момент,
сдал позиции липкий страх,
но вальхалла блюдёт контент, –
не спасти  неприкрытый пах
от битья — на исходе год!
Мир ослеп и устал от битв.
Всяк – в себе – укреплённый дзот,
насобачась жить без любви.
Ненавидеть проще — ведь так?
Остальное год приберёт…
То, что сдвинут у всех
чердак, —
Интер-людия… э-Пи-Zод.






* «faire la bonne mine au mauvais jeu» — французская поговорка «делать весёлую мину при плохой игре» — наружным спокойствием или весёлостью стараться замаскировать недовольство чем-нибудь, огорчение; скрыть неудачу.
** латяо — весьма популярная сегодня китайская острая закуска в виде тягучих палочек или полосок из пшеничной муки и клейковины, иногда соевого мяса (снэки)


Post scriptum:
*  *  *
не трачу слов, и, глядя в пустоту,
вся в забытьи, в раздумиях, как в лени...
случайных слов услышав красоту,
я удивлённо брошу взгляд "олений"
на тех, кто так прекрасно и легко
бросает цвет словесный в сумрак быта
и льёт речей парное молоко
в стекло стакана, что не мной разбито.
не трачу слов. растрачены давно –
отлиты в цепь, что блещет самоварно.
сгребу в ладошку "если бы" и "но"
и кое-как, придав им вид товарный,
кому-то тем, что вдруг начнут читать,
я предложу пройти по грани тонкой,
где я была – святая простота –
и остаюсь наивной, как девчонка...
ни петь, ни пить, ни звать и ни просить
не научилась, искренне стараясь.
летит воздушный шар в тугую синь,
туда, где кто-то видел стены Рая...

(Мари Гардэ)


*  *  *
снег забивает стрелку моей стране.
белым стекает воском по декабрю.
“это ли пустота?” – говоришь ты мне.
“это ещё не полная”, – говорю.
снег забивает стрелку. часы стоят.
импортный предсказатель – сурок – подох.
мы возвратимся в тот же уютный ад,
в наш приполярный атомный городок.
снег наступает, катится напролом.
мы что ни день ложимся под колесо.
тикает, тикает нежности эталон
в белой палате времени и весов.
вот мы и живы, пока не придут извне,
не перекроют газ, не отрубят свет.
“это ли пустота?” – говоришь ты мне.
“да, вот теперь — она”, – говорю в ответ.

(Геннадий Каневский)