Свежа сатира, искромётна и поныне

Вторая половина XIX века
(до 90-х годов)

Фёдор Иванович Тютчев
(
Николаю I)

Не богу ты служил и не России,
Служил лишь суете своей,
И все дела твои, и добрые и злые, -
Всё было ложь в тебе, всё призраки пустые:
Ты был не царь, а лицедей!

***
Печати русской доброхоты,
Как всеми вами, господа,
Тошнит её – но вот беда,
Что дело не дойдёт до рвоты.

***
Куда сомнителен мне твой,
Святая Русь, прогресс житейский!
Была крестьянской ты избой,
Теперь ты сделалась лакейской.

Пётр Васильевич Шумахер

К памятнику Крылова

Лукавый дедушка с гранитной высоты
Глядит, как р;звятся вокруг него ребята,
И думает: «О милые зверята,
Какие, выросши, вы будете скоты!»

Притча

Монах стучит в ворота рая,
Апостол Пётр ему в ответ:
«Куда ты, рожа проклят;я!
Здесь вашей братье быть не след.
Вы всё печётесь о житейском,
Вишь, словно боров, разжирел;
Должно быть, в чине архирейском
Ты всласть курятинки поел!..»
«Апостоле, не осудиши!
У каждого свои грехи;
Да говори про кур потише,
Чтоб не пропели петухи».

***
Какой я, Машенька, поэт?
Я нечто вроде певчей птицы.
Поэта мир – весь божий свет;
А русской музе тракту нет,
Везде заставы и границы.
И птице волю дал творец
Свободно петь на каждой ветке;
Я ж, верноподданный певец,
Свищу, как твой ручной скворец
Народный гимн в цензурной клетке.

Николай Фёдорович Щербина

Биографические черты

Он в «Арлекине» воспевал
Нам Третье отделенье;
Бельё так редко он менял,
Но часто убежденья.

В альбом ребёнка

Будь в жизни прям и непритворен.
Враждуя с ложью и со злом,
И да не будет опозорен
Твой фрак звездою и крестом.

Мы

У нас чужая голова,
А убежденья сердца хрупки…
Мы – европейские слова
И азиатские поступки.

***
Попы издревле доказали
Неистовство утроб своих
И в древности так славно жрали,
Что н;звали жрецами их.

Дмитрий Дмитриевич Минаев

На ком шапка горит?

Имея многие таланты
К  несчастью, наши интенданты
Преподозрительный народ.
Иной, заслышав слово «ворон»,
Решает, что сказали: «Вор он»,
И на его, конечно, счёт;
А если кто проговорится
Невинным словом «воробей»,
Он начинает сторониться,
Поймавши звуки: «Вора бей».

(Эпитафия поэту М.,
умершему от белой горячки)

Он был великий человек,
Его мы спичем удостоим:
Он удивлял нас целый век
Своим талантом и запоем.
Толпа! Прости ему грехи
И грязью памятник не пачкай:
Писал он белые стихи
И умер белою горячкой.

В кабинете цензора

Здесь над статьями совершают
Вдвойне убийственный обряд:
Как православных – их крестят
И как евреев – обрезают.

Алексей Михайлович Жемчужников

Из цикла
«Современные заметки»

О правде

Друзьям бесстыдной лжи – свет правды ненавистен,.
И вот они на мысль, искательницу истин,
Хотели б наложить молчания печать,
И с повелением – безропотно молчать!

О духовной скудности

Для творческих идей дух времени – препона;
От лучших замыслов получится урод.
Из мрамора резцом ваяют Аполлона,
Но разве вылепишь его из нечистот?

Нашей цензуре

Тебя уж нет!.. Рука твоя
Не поднимается, чтоб херить, -
Но дух твой с нами, и нельзя
В его бессмертие не верить!..

Сергей Сергеевич Гусев

***
Большой сумбур российских дел
Толстой исправить захотел.
В помощники правленья своего
Он взял Заику, Плеве, Дурново.
Что ж? И при нём Россия не толстеет,
А заикается, плюётся и дурнеет.

Источник: Русская эпиграмма
Москва «Художественная литература» 1990