Забудь моё имя. Люди в чёрном

Начало: http://stihi.ru/2025/12/19/6829


По дороге с вокзала она заметила, что низкорослый человек в чёрном шёл за ней до самого дома. И на следующий день, когда она поехала на завод, за ней неотступно следовал человек в чёрном. На проходной завода её остановили.
- Мария Степановна, вас велено не пускать. Распоряжение директора. Тут же с профкома спустилась зав. отделом кадров и вручила ей приказ о сокращении.
- Простите, я тут не причём, - шепнула она, - мне приказано вас сократить.
Во дворе своего дома она снова нарвалась на скандал. Соседи кричали и требовали, чтоб она убиралась с их тихого двора, что из-за неё житья не стало.
На другой день Мария пошла в домоуправление и попросила обменять её квартиру на любую другую. Её просьбу неожиданно быстро удовлетворили. Даже машину дали, чтобы перевезти мебель. Скорее всего, соседи их тоже достали.
Новая квартира оказалась на шестом этаже, грязная, ободранная, видимо, давно не видевшая ремонта, но двухкомнатная, и Маша, расстроенная переездом, успокоилась. Сделала скромный ремонт, лишь бы чисто было, и пригласила новых соседей отметить переезд и познакомиться.
Первой пришла Мария Фёдоровна с сыном Владимиром. Они принесли вишнёвый пирог и банку домашнего компота. Потом пришла Вера Георгиевна, девяностолетняя старушка с подарочным набором стаканов и коробкой конфет «Вдохновение», последняя прибежала Люся, из квартиры напротив, женщина лет сорока с пышными каштановыми кудрями и принесла салатницу с оливье. Следом за ней пришлёпал в рваных тапках её муж Мишка.  Маша, конечно, тоже приготовила свою любимую жареную картошку с чесноком, открыла баночку маринованных помидор и поставила на стол бутылку домашнего сухого вина, которую передал отец.
Когда все уселись за стол, открыли коробку с новыми стаканами, разлили вино и дали слово Вере Георгиевне, как старшей,
- Машенька, дорогая, мы рады, что ты поселилась рядом с нами, а то до тебя здесь жил наркоман, Бог его прибрал, собирал притон таких же, как сам, дистрофиков. Мы боялись  из квартиры нос высунуть.  А теперь благодать. Я даже в стенку могу тебе постучать, если что… Так давайте поднимем эти новые стаканы за спокойную жизнь на нашей площадке.
- Ой, Вера Георгиевна, боюсь, со мной вам тоже покоя не будет.
— Это ты о твоём конфликте с властями? Наслышаны. Но знай, мы на твоей стороне. Правда, девочки? - обратилась она к соседкам.
- Правда, правда, - горячо откликнулась Мария Фёдоровна, - Маша, а ты знаешь, ведь мы с тобой почти соседи по дачам? Я тебя видела в автобусе, только мне раньше на одну остановку выходить. Так что вместе будем на дачу ездить.
Посидели с соседями не долго, но Мария поняла, что люди они хорошие, и неприятностей между ними не должно быть. Это успокаивало. С Марией Фёдоровной они договорились в среду поехать на дачу. Одно настораживало – куда бы она не шла, всюду за ней ходили люди в чёрном.
В среду Мария Фёдоровна зашла за ней.
- Тёзка, дорогуша, пошли скорей. Мы опоздаем на автобус.
- Мария Фёдоровна, простите, проспала я сегодня. На работу не надо ходить, так я перестала будильник ставить.
До остановки они чуть не бежали. Один раз оглянулась, своего преследователя не увидела. Вздохнула с облегчением. На автобус успели, только зашли в салон, он тронулся, как будто только их и ждал. В среду дачников не много - рабочий день. Женщины сели рядышком и увлеклись разговором, тем общих оказалось великое множество.
Вдруг уже за городом, автобус резко затормозил. Прямо перед его носом поперёк дороги стояла милицейская машина. Водитель открыл им переднюю дверь. Двое крупных мужчин подошли к женщинам и попросили Марию Степановну следовать за ними. Мария Фёдоровна перепугалась до смерти, побледнела и схватилась за сердце.
- Успокойтесь, - шепнула ей на ухо Мария, - я скоро вернусь.
Мужчины в чёрных костюмах, вышли первыми, взяли Даркову под руки с двух сторон и повели к своей машине…
5.
Первый секретарь горкома раскрыл увесистую папку и стал читать.
«Мария Степановна Даркома, 1955 года рождения, место рождения: Псковская область. Место работы: профком завода Пластмасс. Профессия - юрист.  Родители: железнодорожники. Родственники: два брата, муж – прочерк,  Дети – прочерк».
«Странно, - подумал Григорьев, - тридцать четыре года, а детей нет, - но продолжив читать биографию Дарковой, понял, почему нет детей. Не до этого ей было. Секретарь комсомольской организации, член горкома комсомола, секретарь партийной организации, городской совет профсоюзов, профком завода… Есть сведения, что её рекомендовали в краевой совет профсоюзов. Вся жизнь посвящена общественной деятельности, строила карьеру, причём, очень успешно строила. А потом полезла в политику. Зачем, спрашивается?! Перечеркнула всё. Теперь перемелют её в мясорубке». Григорьев знал, что это такое. Самому чудом удалось увернуться. Работал в главке, и чёрт его дёрнул критиковать секретаря крайкома партии. Вся карьера пошла коту под хвост. И полетел он вниз по лестнице, хорошо, в маленьком районном городишке удалось задержаться. А теперь и это немногое, что осталось, под угрозой.  Надо ж было, появиться этой «неформалке»! Из-за неё может рухнуть его жизнь.

Продолжение: http://stihi.ru/2025/12/19/6922