Царская тропа

Ливадия...тропа, что Солнечною стала
 с времён советских и до нынешней поры,
 её немая плоть страдает от развала,
 переживая свой с Россиею разрыв...

 Светило сеет свет, внушающий надежды,
 играет лёгкий бриз в листве над головой,
 дорический облом ротонды виден между
 прибежищем богов и серою скалой.

 Тут найден нужный слог - и смел, и независим,
 что на иных местах я всё не находил,
 стихии голубой, бездонной вниз и в выси,
 всевластьем покорён не только я один.

 Иной и мыслей круг в античной панораме -
 он в высях побывал, обшарив небосклон,
 и радостно глазам от золота на Храме
 и что доныне жив при нём гигантский клён.

 А возрождённый Храм украсили приделы
 и площадь велика разлива черепиц,
 но не для чернецов взнеслись хоромы смело -
 для новой знати кров и их любовных жриц.

 Пусть каждому своё, мне ж своего хватало...
 Иду, слегка устав, но чувства обострив -
 на Царской я тропе, что Солнечною стала,
 осмысливаю свой от Родины отрыв.

        СТОЯТЬ У ПАРАПЕТА

Стоять у парапета, вдаль глядеть,
и быть спокойным, без коленной дрожи,
коль не горит ещё заката медь,
и в Лире путь тобой уже проложен,
и что не обойдён хвалой толпы,
и каверз от Зоила не минул ты...
И вот пегасик с цокотом копыт
проносится сквозь жизненные путы.

А рядом та, что скрашивает жизнь -
подруга лет невзгод и ликований,
своих трудов и нервов груз вложив,
способствует теперь твоей нирване.
Вот вместе с ней гуляешь по плато
и сборы трав полезных совершаешь,
вселенских благ на минимум, зато
в душе покой от осени до мая.

И вот под вами Царская тропа,
когда-то тут гуляли царь с царицей,
тропа даёт лирический запал,
который ты используешь сторицей.
В стихах твоих (пусть вскользь) отражены
дворцовые красавцы-кипарисы...
И ты приобнимаешь стан жены,
как царь приобнимал свою Алису.

         
 
       ЗАНОЯБРИЛО

 И вот заноябрило, но октябрь
 упрямится, сдаётся неохотно,
 он по природе вовсе не бунтарь,
 но время мчится, мчит бесповоротно.

 Пролился дождь(не ливень - просто так,
 таким себя ноябрь обозначил),
 но вдруг октябрь озлился и восстал -
 а как светила прыть назвать иначе?

 В лирическую впавши суету,
 я календарных бзиков не заметил,
 но солнца луч, скользнувший по листу,
 заставил позабыть о пиетете.

 И вот иду по Солнечной тропе,
 пройдя парад дворцового покоя,
 к ротонде подходя, оторопел -
 закрылся вид громадой новостроя.

 Тропа узка, уютна и мила,
 кружит в тени осинника и граба,
 и вот на стройплощадку привела
 и сникла от  строительства масштаба.

 И вспомнился семнадцатый октябрь
 прошедшего, мной прожитого века,
 и я сказал: октябрь - ты не бунтарь,
 а вышедший на пенсию калека.

    НА СОЛНЕЧНОЙ ТРОПЕЕ

На плато снегами всё сокрыто,
и порой куражится метель,
а над побережьем солнца слиток
пробудил весеннюю капель.

В этой буче есть прогулке место,
а весна желанье и напор
совершить дарует без кокетства,
пригласив в неброский свой декор.

И в отказ уйти нам нет  резона,
ведь уже Природа на сносях,
а тропа от главного газона
вдаль зовёт, по склонам колеся.

На откосах примул запах нежный,
и кизил цвет жёлтый распушил,
тут и там ласкает глаз подснежник,
тёплый бриз гуляет средь вершин,

сохранивших вечное убранство,
или голых - жалко их до слёз,
кипарис, сосна царят в пространстве -
жаль, что русских нет средь них берёз.

Здесь не давит жизни ход жестокий,
забываешь быта маету,
возбуждаешь жизненные токи,
сохраняешь зрелую мечту

пройденных дорог былые страсти
будущим потомкам передать,
и страны разрозненные части
всё-таки когда-нибудь собрать.