Диалог Наполеона и Гёте

 
 Наполеон

Вот человек! Велик солдат стиха и саги
Европу всю пройдя, я рад знакомству с вами.
В пылу тоски казармы не мог помыслить я
Что существует мир поэм, свободных от огня
Что есть на свете счастье быть простым поэтом!
Не думать о войне, и не водиться с Сетом!



 Гёте

Ваше Величество, Французский Император!
Приветствую я вас, и голову склоняю.
Вы Австрию прошли, как Римский Триумфатор
И вот вы в Эрфурте, что вам и сообщаю.
О вас впервые я услышал вслед Арколе,
Когда в Германию пришла такая весть, и я
Был сразу восхищен; я находился в холле
Писал я Фауста. Знакома песнь сия?



 Наполеон

Все дни я провожу за картою Европы
Границы я черчу, как вы – творите стопы
Король иль царь стоят – мне все одна забава
Я создаю страну, чтоб мне светила слава
Хочу – в Италии республику построю;
Иль снова восседать в Варшаве будет Пан
Я – повелитель всем; я властен над тобою
И никогда свободе власть я не отдам.
Мне некогда читать; лишь брать её с собою
И в городах листать, под сенью милых дам?



 Гёте

Сомнений нет: Вы – мира покоритель
Людских забав великий соблазнитель
Несете на штыках закон и правосудье;
И будь же так вовек, хоть даже на безлюдье!
Однако ж ваша власть – лишь власть над веществом
Над чувствами людей, над их смиренной плотью.
Не обладаю я их жалким естеством
Но управляю я душевной ума болью.
Великий мир построю на бумаге...
Устрою с миром я поэта состязанье
И будет лучше он, чем Бога мирозданье
Прекраснее, чем тот курорт, что в саге



 Наполеон

Люблю писателей за вечное блужданье:
Идете в темноте, лишь разум озаряет
Средь духов и идей к поэме чистый путь.
Пусть он руководит – перо же исполняет
И позволяет всем на истину взглянуть.
Но проку нет от книги для народа
Чернь лицемерна; хочет лишь добро
Миг пролетит – они не вспомнят года
Когда столкнулось с книгою нутро.
Я – Император, я – завоеватель
Меня прославит люд и буду я в веках.
Вы, Иоганн, прекрасный созерцатель
Но будет кто носить вас, друг мой, на руках?



 Гёте

Зачем мне похвала мирского люда?
Меня, певца, на небо славы вознесут
Великие, от них не ждем мы худа
Что стоят те слова, что сказывал нам шут?
Взять Цезаря. Что от него осталось?
На тленном мире что ему воздалось?
Всю жизнь пытался завладеть он властью
И был убит консервативной страстью.
Вот Фауст мой, желаньями томим
Хотел все наслажденья тела доктор испытать.
Стал счастлив же, когда он стал незрим.
И вознесен лишь потому, что мир хотел познать.
Иль взять же нам другого – Вертера, к примеру
Готов он на любовь, и знать не хочет меру
К прекрасной женщине он воспылал мечтою
И что ж? поверила ли Лотта его вою?
О нет! Традиция толпе важней
Чем истина. Зачем же верить ей?
А Вертер этот… Мог он стать великим
Писателем, художником, певцом.
Закончил же самоубийством диким
Зато пред обществом остался чист лицом!



 Наполеон

Ваш аргумент, поэт, почти меня сразил
И против логики такой не выстроить мне линий.
Но спор с толпой меня, мой друг, не поразил
И думаю, что стоит быть с рабами бывших лилий.
Однако ж, бросим поскорее этот спор пустой.
Пускай оставит каждый то, что взял сюда с собой.
Прочтя же Вертера, в восторге я остался
Как в лоно он любви бессмысленно кидался!
В порыве страсти полюбить такую деву
Которая, во всем так хороша, умна
Великого творца, юнца не внемлет певу
И с разумом давно разлучена она.
Я мог бы ей простить такое расставанье
Когда б за место разума она вняла нутру.
Но Лотта променяла разум на страданье
Жить с нелюбимым Альбертом и киснуть поутру.
И закружилась бы она во страсти
И искупила бы потом свою вину.
Но избрала счастливой быть отчасти
И век весь свой прожить, не зная глубину.
Но Вертер тоже глуп: он жизни предпочёл
Конец печальный: в комнате закрытой
Он застрелил себя… он голову сам смёл
И больше жизни в голове великой
Не будет уж. Зачем же он на то пошёл?
Ведь лучше жить, друг мой, жизнью забытой.
Чем умереть, оставя славный ореол.
Я столько вытерпел на протяженье жизни
Я был в сражениях, собою рисковал
Я был презрен людьми, но верен был отчизне
Я видел смерть, и с ней одной лишь пировал
А Вертер не сдержал любви простой порыва!
Он слабость проявил, и не стерпел он срыва
И поплатился наш герой за это
Сам пострадал, лишив себя он эго



 Гёте

О времена! В наш красный, но прелестный век
Уж вместо Бога ставит эго человек!
Считаете, что Вертер тем вам враг
Что жизнь свою не ценит, как варяг.
Согласен с вашими словами я
Что Вертер умертвил себя за зря
Но не затем, что жизнь его ценна
Как вещь в себе, и только в том вина.
Убив себя, Мой Вертер схоронил
Произведения, что мог он написать
Стихи его бы разлились, как Нил
Такие рифмы Вертер юный мог сыскать.
Но всё-таки, меня чуть утомляет
Лишь разговор о Вертере одном.
Меня другая тема занимает:
Ужель не запятнались вы грехом
Любви слепой? Ужели Бонапарт
Так любит ум, что не познал азарт
Быть в отношеньях с мадмуазель прекрасной
Мучительно любить, и быть её всевластно?



 Наполеон

Блажен же тот, мой друг, кто знал любви невзгоды
Лишь от других, и сам не пламенел.
Кто в юности не тратил славные нам годы
Чтоб бегать за косой, как нам то рок велел.
Блажен, кто вечер проводил за книгой
Душа чья бывать хотела лишь с собой
Кто время проводил за повестью великой
И тот, чей лик не знал воды слезной.
Любовь – как хлеб: голодному подайте!
А мученика сердца – полюбите вновь!
Влюбленному вы теплоту отдайте
И сразу холодит ему в сосудах кровь.



 Гёте

Любовь дана нам свыше богом…



 Наполеон

Как вы работаете словом!
Но что сказать возможно толком?



 Гете

Надежды наши неразумны
Как и религия, но всё ж
Познания возможны скудны
Лишь наша вера всем чертёж!



 Наполеон

Ваш дух силён, поэт, и стоит то признать
Но славу императора не будем умолять.
Моим наследие – великая держава
А ваше – вечная для умников забава.



 Гёте

Вы совершенно правы, мой правитель.
Оставите свой след как повелитель
А я войду в историю как соблазнитель
И буду я поэт, великий утешитель.



 Наполеон

Я думаю, мой друг, пора нам разлучиться
Я благодарен вам за юные лета
Когда же в Эрфурте придётся находится
Мы с вами вновь пройдем чрез славы ворота!
Страданья Вертера я перечитывал так много
И всё же новых истин я открыл себе немного.
Будь славен же, поэт!



 Гете

Будь славен, Император!

(удаляются)