о жизни

громко трезвонил колокол за речкой
вещий и сильный оглушая лес
голосом силы городок надстроил
шепотом тихим его припорошил

пластмассовый котик в зелёной толстовке
ушел через мост и под звуки заката
нашел только слухи и не становясь на колени
смотрел на бетонную свежесть дырявых полов

желтыми сапогами обожженными окошками
широким кругозором и добропорядочным пассажиром
воскресенье превратилось в понедельник
кудрявое облако растворилось в небе

солнышко долго извинялось за это
зелёная травушка резвилась хитрым хохолком
а облако кудрявое являлось исчезало
нетронутая ласка смотрела в небеса
значит это было, значит были там
кто? всё сущее, бродяги, очень вкусные чаи

левенгук разбился в ромашковой долине
хранителем молчания поныне наречён
мяуканье и грохот и снова в чистом небе
путями моисейскими разбойники идут
 
когда они вернутся оденутся в толстовки
когда у них улыбка блаженно запоёт
колени раззадорят ржавеющей машиной
и шпингалет противный как трафарет пронзит 

направлено движенье но судьбы бесконечны
и дверца есть решение для временных утех
и будут все как тучки по ветру и счастливы
неважно что в тумане они растворены

минута и дыхание
распятие как голубь
транспортные линии сведены в ничто
теперь всему открыто                (что?)
и облако на небе
душистым колокольчиком
нас за реку зовёт