Месяц повис, зацепившись рогом...

Месяц повис, зацепившись рогом,
за тучное облако. Однобоким
и полуцелым висит, окружённый стаей
одиноких звёзд, что едва мерцают.

У тебя в этом месяце строго в планах
вырвать левую руку и пришить к правой,
чтобы грести не вперёд, а всегда по кругу,
одиноким и однобоким, но все же двуруким.

Так будут круги быстрей завершаться.
Огибая время, сужать пространство.
Плыть вдоль вечности, смотря в прошлое,
чтобы забытое вспомнить позже,

с новым кругом и новым годом.
Флюгером с крыши и огородным
пугалом по; ветру маша; руками,
что только с одной стороны свисали.

Что, с одной стороны, не так уж плохо,
только вот месяц, вглядевшись в окна,
в своем отражении видит, вздрогнув,
тень полудьявола, свет полубога.

Смотрит, и, улыбаясь, рычит,
одинаково удаленный от двух причин,
причин злости в мире, и в нем любви.
Ты приплыл к середине - не стой, плыви

дальше. Иди, ускоряя шаг.
Время, в сущности, тот же шар,
круг, планета, два транспортира,
сложенных вместе, т.е. картина,

которую сверху увидит месяц,
сам округляясь, и равновесия
сам лишаясь, склоняя чашу
к тому, что будет и было раньше.

Хватай рога и плыви за ним.
Когда он целый, он тот же нимб,
когда пустой - все равно не стой,
круг всем углам замыкай назло.

И не со зла, не по добру,
так и плыви, смыкая круг,
против хода, шага стрелки.
Против жизни. Против смерти.