Сборник. Стихи сталкера. Серебряное издание

Аннотация:
Стихи, в которые вложены чувства и переживания, эмоции и размышления людей в этом смертельно опасном мире. Дополненная и обновлённая версия. СЕРЕБРЯНОЕ ИЗДАНИЕ.


Грозовые раскаты. Холод брезента,

Теплый костер, аномалий вид.

Шорох, кто-то прошёл…

Едкие запахи, разложившийся труп.

Винтовка. На неё надежда, и верный друг.

Аномалия что закрутит, лабиринтов путаный круг.

Враг в стекле прицела, челюсть пулей разбита,

Приятный звук. Зона – замкнутый круг.



***



День, когда наступит свет,

Упадёт на аномалии рассвет.

Тёмную траву разбудит луч,

Шаги военных вдалеке…

Серые овраги, тишина,

Деревня, вся сгоревшая дотла.

Брошенных домов печаль,

Воздух, что загублен… вот его мне жаль.

Артефакты, что сверкают в темноте,

Хоть что-то, и тебе, и мне.

И с патронами – пальцами игра.

Все же дожил… до утра.



***



Ромашки не взойдут, не вырастут цветы,

Эхо автомата проглотит больное тело Земли.

То счастье, где кусок хлеба, соль, и хабар,

Это всё Зоны дар.

Птицы в небе, вороны…

Подскажут куда идти,

Компас и карта светят в ночи.

Направление без ошибки нашёл,

Я к торговцу ночью пришёл.

Грязный и жадный старик,

К автоматам в масле жадно прилип.

Кусок хлеба с плесенью даст,

Ладно. Бог и ему воздаст.

Тушёнка, что помнит,

Как я в детский сад бежал.

Я тогда по трупам не лазил,

И не воровал…



***



По горячей земле, по серой пыли,

Артефакты сверкают в ночи.

Хабар на плече, деревья кривые,

Их питают нездоровые солнца лучи.

Сумрак опустился на базу военных,

Я достану ПМ.

Попью сейчас крови армейской,

И тушёное мясо поем.

Рядом с трупами налью водки "Столичной",

Открою с мясом старую банку, ножом.

Для себя я решил – пока что не хватит,

Я не все ещё здесь нашёл…

Я очищу больную Землю,

И железки аккуратно на свалке сложу.

Я нашёл потайную дверцу…

На "ЭкоПром" ухожу.

Мне патронов надолго хватит,

Хорошо не в упор, не забрызжет кровью прицел.

Старая оптика – она ещё жива,

И по-своему меня тащит.

В этот раз – граната не подвела…



***



Берег рек, теперь болота,

И камыш цвета песка.

Тяжёлую себе я выбрал работу,

Что не день – сплошная тоска.

Во фляге остатки чистой воды,

Снял с пояса, там – последние капли.

Дрожащими руками… не расплескать!

А рядом – могилы.

Могилы, что людьми живыми забыты,

А кто в них – свидетель когда-то чистой воды.

Тайны болот не все мною раскрыты, тайн много…

Да только две руки, и две ноги.

Голова на плечах, что пока что цела,

Много раз пытались её оторвать…

Идёшь. А чья-то душа здесь отлетела,

Нет времени их всех вспоминать.

Поесть и попить здесь надо украдкой,

А лучше залезть в дупло.

Здесь такая игра в прятки.

Или тебя, или ты его.

А бывает, Его и не видно,

Только зубы сверкают в ночи.

Я последнее время стал плохо видеть,

Мне осколок гранаты попал в очи.



***



Уходящие тёмные воды болота,

Я его почти прошёл.

У меня задание,

Принести антидоты, и ещё много чего.

Разной мелочи, здесь очень нужной:

Патроны, флешки, ключи.

Я болота прошёл и оставил,

Кричать чёрных птиц в камышиной тиши.

Казалось, ещё не много.

Обойти тёмный камень,

Не споткнуться о трупы собак.

Я успел лишь пригнуться…

Разрезая воздух, пули летели, как птиц хищный косяк.



***



Я ходил по Тёмным тропам,

Я рыдал в лесной глуши,

Вспоминал, когда под током,

В аномальной пустоши,

Кореш мой, Андрюха, сталкер,

Стиснул зубы и дрожа,

В конвульсивных адских муках,

Автомат в руках держал…

Аж суставы захрустели,

Проступили желваки.

И костяшки побелели, посинели кулаки…

В «молонье» стоял он чёрный,

Всё сжимая автомат…

Взгляд его, пустой и мёртвый – отлетела душа в ад.

И распался на «снежинки»,

Что кружились на ветру.

Почерневшие, большие…

Будто выпал снег в аду.



***



Был в дороге…

Долго, тяжко,

Всё хабар хотел поднять.

И погода – словно тяжесть,

Туч небесных, тонн под пять.

Депресняк накрыл унылый,

Хабара мне не видать.

Только грязь, и крови море,

Здесь полно того добра…

И проснулся я однажды,

Будто в золотых шелках.

Всё сверкало – нити пряжи,

Шар, парящий в облаках…

Я сиял, познавший счастье.

Мёртвый, правда, вот беда.

Хлопнул выстрел, в день ненастный,

Не услышал я тогда.

Пулю, что прошила воздух…

Жизнь моя была скверна,

И лежал, с дырой в затылке.

Зона выпьет всех…

До дна.



***



Разбросаны вещи, разбито окно,

Пустой подоконник.

За окном без стекла довольно темно.

Зеркало в оправе красивой стоит,

И лампа с огнём.

Керосин, прогорая дымит.

Старый противогаз в руках своих мну,

Письма твои в кармане храню.

Давний хабар, что снят с чужака,

С лямок его чищу кровь, а часть отлетает сама.

Ветки, что опустились, стянули, серые задушили дома.

На согретую взрывом землю пришла Весна.

И зелёные листья раскрылись,

Поили отравленный воздух,

В кирпич блеклых домов проникала Она.

Нет здесь гор, и нет скал.

Вместо них – уставшие громады железа торчат.

Смотрят в небеса, и молчат.

Я пытался идти по этим горам.

Старый трактор, что землю когда-то пахал,

Помог мне сбиться с пути,

И теперь мне к тебе, ни когда не прийти…

Эти кучи железа, ржавых гаек, и старых колёс…

Всё ещё живы, их никто отсюда ещё не унёс.

Они ночью от ветра гремят,

И о прошлом кому-то в тьме говорят.

Никому не дадут по ним наверх, до Бога, дойти.

Люди когда-то сбились с пути.

Бежали, бросая тряпьё,

Роняли фото родителей, теряли своё.

В очередь встали, борта машин нещадно ломая.

И плакал котёнок, остался один,

Но… он и не выжил,

В городе, который стал нелюдим.

Слезы, что эта земля приняла,

Реки крови, что создали люди,

А потом, кружкой, черпали до тёмного дна.

И дома утомились, не могут стоять,

И ветви деревьев устали играть

Со старыми стенами серых домов…

И развлекать.

Письма твои ещё раз я прочту,

«Ака» потихоньку к телу прижму.

Я слышал, как груды железа,

Шептали всё мне:

"Люди, что не успели сбежать,

Теперь бродят во тьме".