Три дня на мосту

Рассказ-притча.

Обычное декабрьское утро. Совершенно обычный человек по имени Пётр Иванович находился в весьма необычном месте. Он давно задумал прийти сюда — ещё месяц назад, но всё никак не мог решиться. Тем не менее, волею судьбы или же собственных мыслей, он оказался здесь — на небольшом деревянном мосту, что служил переправой через глубокую и очень быстротечную речушку. В это утро весь мост был покрыт наледью, и Петру Ивановичу пришлось достаточно осторожно пройти по нему: то и дело поскальзываясь и укутываясь в куртку, он озирался по сторонам — то ли опасаясь, что кто-то увидит, как он неуклюже падает, то ли ему не хотелось лишних глаз вообще. А оно и понятно — дело он задумал нехорошее, и дабы свершить задуманное, Пётр Иванович остановился аккурат посередине моста.

— Ну вот… — прошептал он, упёршись в обледенелые поручни. — Вот ты и на месте, Петруша. Пора…

Его руки сжали поручни, и лёд на них треснул. Пётр Иванович глубоко вздохнул, и глаза его встали на мокром месте — на розовом солнце. Не думая боле, он сделал шаг и переступил поручни на опасную сторону моста, с которой сию минуту в бурные потоки рухнули куски льда. Глаза его замерли на этих потоках, а они неприятно закружили ему голову. Пётр Иванович крепче сжал поручни руками.

— Что же это? Да что же это? — повторял он себе под нос, мотая головой из стороны в сторону. — Да что же это?

— Это лёд! — вдруг откуда-то послышался приятный и звонкий мужской голос. — А ещё мост, речка, и вы вот на мосту, — продолжал говорить он.

Пётр Иванович начал рыскать по сторонам, как вдруг на краю моста заметил человека, что медленно шёл в его сторону.

— Вам не стоит тут быть, — окрикнул он незнакомца.

— А вам не стоит стоять за поручнями, — с доброй интонацией ответил человек. — Но я вам ничего по этому поводу не говорю, — меж тем он всё приближался.

— Тогда попрошу вас скорее удалиться, — сказал Пётр Иванович, уже различая в человеке мужчину в монашеской рясе.

— Удалиться? — удивлённо спросил человек. — Я не желаю удаляться, — продолжал он. — Я прихожу сюда каждое утро и наслаждаюсь этим местом, а вас вижу тут впервые. Так отчего же я должен удалиться? Нет, добрый человек, то, о чём вы просите, несправедливо. Но я тоже вас не стану просить удалиться. Это место слишком красиво — нужно быть мерзавцем, чтобы не разделить эту красоту хоть с кем-то.

— Ваши слова… — закачал головой и затараторил под нос Пётр Иванович. — Они красивы и умны, но если вы не уйдёте, то станете свидетелем чужой печали, и вам потом будет много хлопот. А я хочу уйти с лёгким сердцем.

— Добрый человек, — уже приблизившись так, что можно было рассмотреть лицо, отвечал мужчина в монашеском одеянии, — я увижу здесь не чужую печаль, как вы выразились, а преступленье.

— Преступленье!? — удивлённо спросил Пётр Иванович.

— Именно так, — сказал человек.

— Так в чём же преступленье, коли человек решил управиться со своей жизнью? Кто преступник!? — возмутился он.

— Так вы и есть преступник, и не с судьбой управляетесь, а губите жизнь свою, какую Господь дал. Не вы её пришли и взяли, не вы её создали, так с чего вам позволено её уничтожить?

— Уничтожать нечего, — потупив взгляд в землю, ответил Пётр Иванович. — Осталось концы в воду и покончили.

— С лёгким сердцем? — улыбнувшись, спросил человек.

— Да, — тяжело ответил Пётр Иванович.

— Так а как вы с лёгким сердцем останетесь, если оно на дно вас и тянет? Да, не абы какое дно, а вон то, холодное и тёмное. А за ним и того хуже…

— О чём это вы? Что хуже!? — растерянно спросил Пётр Иванович у монаха.

— Как что? — с улыбкой, но серьёзно сделав брови, отвечал тот. — Каждому преступнику суд и наказанье, что на Земле, что на Небе уклад похожий, а вот судия и наказания другие. За убийство у вас сколько, ну не больше жизни, а на Небе Господь так посудит, что больше вечности в гиене огненной просидишь, да и ладно если просидишь, так все грехи твои носиться будут перед глазами, и не убежать от них. Так что потянутся концы вслед за тобой до дна холодного, а потом и до дна раскалённого, — Пётр Иванович задумался. — Так что подумайте, стоит ли оно того, — заключил монах и посмотрел на Петра Ивановича.

Тот постоял, растерявшись кажется ещё больше, и, посмотрев в глаза монаху, сказал:

— Ну ничего не осталось, — на глазах его выступили слёзы. — Ничего. Слышишь!? Деньги все за долги банк забрал, жена ушла, с работы уволили. Ничего нет! — он схватил монаха за руку. — Чувствуешь тепло? Вот только оно и осталось, ничему и никому не нужное. А ты говоришь Господь… да разве если бы он бытовал, то стал бы так издеваться надо мной?

Монах похлопал Петра Ивановича по плечу:

— Добрый человек, не издевательства он послал, но испытания. И стал бы он вам посылать их, если бы вы не были ему нужны, но вы нужны ему, нужно это тепло, — он сжал его руки в своих ладонях. — Господь испытывает нас своей любовью, чтобы мы стали лучше. У вас осталось всё, просто вы этого не замечаете в пылу собственного существованья. У вас есть это утро, этот воздух, солнце! Я не говорю про здоровье — многие не могут и этим похвастаться, но вы имеете это всё, а главное имеете жизнь. Жизнь, какой бы она ни была, это всегда бескрайнее море возможностей, а смерть она конечна, за чертой не будет второго шанса. Просто дайте себе немного времени, и всё пойдёт так, как надо. Пока что в вас говорит не ваше желание, а отчаяние и уныние, а всякое отчаяние и уныние от лукавого.

— Время… — призадумался Пётр Иванович.

— Именно, друг мой. Время! И пока оно у вас есть, вы можете наслаждаться этим утром и всем тем, что может дать жизнь. Вот ушла жена от вас, ну разве кто-то запретил вам любить ещё? Разве мало на свете добрых и любящих женщин? Конечно нет! А работа… ну что работа? Пойдите помогите какой старушке дров расколоть, и одарит вас червонцем, а время пройдёт и найдётся работёнка по вашему ремеслу. Ну не дело это губить себя лишь потому, что кто-то поставил точку. Точка заканчивает лишь мысль, но не всё повествование!

Пётр Иванович взглянул на монаха, и лицо того показалось ему сильно знакомым.

— Ваши речи звучат ободряюще, — заключил он. — Мне и правда стоит подумать ещё и дать себе время. Наверное, мне повезло, что вы оказались здесь. Одному нелегко разобраться.

Монах улыбнулся.

— Так вы не один, — сказал он. — Величайшая глупость человеческая в суждении о том, что мы приходим в этот мир одни, живём одни, и умираем одни. Если не слушать заумные речи, а глянуть вокруг себя, то что вы увидите?

— Что? — с неподдельным интересом спросил Пётр Иванович.

— Да всё, друг мой! — ответил монах. — И небо, и землю, и людей, и великое множество всякой твари. Целый мир, вся вселенная постоянно подле нас, а вселенная есть Бог. В минуты самого глубокого отчаяния помните это, и никакие невзгоды не сломят вашего духа.

— Так что же… что мне делать сейчас!? — спросил в уже какой-то детской растерянности Пётр Иванович.

— Идите домой, друг мой, а пока будете идти — не забудьте насладиться этим чудесным утром, погода сегодня отменная! — ответил монах, и Пётр Иванович в какой-то рассеянной радости побрёл домой.

Он шёл медленно, всё вглядываясь в чудесные зимние пейзажи. Розовое солнце уже стало золотым, когда Пётр Иванович приближался к своему жилищу, и вся округа приятно поблёскивала и переливалась снежным волшебством. В этих переливах, что нежно слепили глаза, он и не заметил, как за ним увязался маленький гость. Лишь только дойдя до двери, Пётр Иванович сначала услышал мяуканье, а затем на белом снегу различил серое пятнышко. Взъерошенное и подобравшее под себя пушистые лапки, оно вызвало самые приятные ощущения у нашего героя, и он заботливо взял его на руки. Пятнышко начало мурлыкать.

— Ай, ты маленький, — улыбнувшись, проговорил Пётр Иванович. — И ты один, — затем он сделал знающий жест пальцем в небо. — А нет, мил сударь, не один! Пойдём, покормим тебя, мой хороший.

Уже вечером наш герой и котёнок сидели дома около камина и радовались тому, что нашли друг друга. Зверёк не мог сказать чего-то своему спасителю, он лишь мило мурчал у его ног, попутно лакая молоко из миски, а вот Пётр Иванович вслух предавался рассуждениям:

— А каков дурак, — покачивал он головой. — Чуть не учудил… а учудил бы, кто бы тебя кормил сейчас, Мусик? — он улыбнулся и глянул на котёнка. — Глупый я человек. Глупый. Прав был монах! Всему нужно время, всему. Он, получается… — Пётр Иванович задумался. — Он, получается, мне жизнь спас! А как же звали-то его… Ох, дурак ты, Пётр! Имя не спросил даже… Ну ничего, — он взял зверька на руки и начал гладить. — Завтра спросим, он же каждое утро там. Обязательно спросим, — так Пётр Иванович и котёнок уснули вместе около камина.

Следующим утром наш герой встал ни свет ни заря. Едва ли солнце заглянуло в окна, как Пётр Иванович уже ходил по комнатам, нахваливая погоду и прикидывая красивый галстук, попутно спрашивая у котёнка:

— Ну как тебе, Мусик? Этот? А может, этот? — но зверёк лишь мило зевал в ответ.

Собравшись, наш герой полазал по полкам и собрал немного сбережений — он намеревался отблагодарить спасителя.

— Вот, Мусик! — говорил Пётр Иванович. — Куплю спасителю подарок, а тебе угощенье. Ну не скучай, скоро буду! — он направился к двери, но котёнок побежал за ним. — Ну чего ты? — спросил Пётр Иванович, наклонившись к зверьку. — Не хочешь, чтоб я один шёл? Скучать будешь? — котёнок мяукнул в ответ. — Ну пойдём со мной, мой хороший! — он взял зверька и посадил себе в большой карман пальто на груди, откуда маленький Мусик в полной безопасности мог наблюдать окружающее его пространство.

Совсем скоро маленький зверёк увидел улицы небольшого городка, по которым ещё недавно голодным бегал в поисках еды, и огромные, как ему казалось, двери магазина. Зайдя внутрь, Пётр Иванович подошёл к прилавку, но там никого не было. Вдруг из-за стеллажей с разной всячиной вышла очень симпатичная девушка:

— Могу ли я вам чем-то помочь? — улыбаясь, так как должно быть улыбаются ангелы, спросила она звонким и мягким голосом.

— Да, — не спуская глаз с обворожительной особы, ответил Пётр Иванович. — Нам бы вон ту коробочку и несколько пачек корма для котят.

— Нам? — мило засмеявшись, спросила девушка. — Вы же тут один, нет?

— Нам, — ответил наш герой, и из кармашка вынырнуло серое пятнышко.

— Какая прелесть! Такой малыш! — восхитилась девушка, и не понятно, что было милее: её умиление котёнку или же весь её вид, скрашенный умилением, какое может скрасить только истинно доброго сердцем человека, красивого не только внешне, но и внутренне. — Сейчас подберу корм для малютки, — быстрым шагом, не сводя глаз ни с котёнка, ни с Петра Ивановича, она прошла до стеллажей с нужным товаром.

В свою очередь, наш герой тоже не сводил глаз с молодой особы. Во встрече их взглядов, как журавли, уже перекликивались души. Неожиданно, наверное, от того, что взгляд был не на том месте, у девушки случайно всё попадало со стеллажей прямо на пол. Пётр Иванович бросился на помощь:

— Позвольте вам помочь, — выдал он, попутно уже собирая упавшие пачки с кормом.

— Да, конечно, — согласилась девушка. — Спасибо вам.

Когда же корм был собран, а некоторые тяжёлые коробки подняты, и все оказались за прилавком, чтобы свершить покупку, девушка сказала:

— Вы знаете, нам бы пригодились такие сильные руки. У нас как раз не хватает работника. Может, вам будет это интересно?

Пётр Иванович не растерялся и мило улыбнулся девушке:

— Я бы с радостью поработал у вас! — сказал он, а затем добавил. — А вы бы не хотели сходить со мною на свидание? — он сказал это с каким-то азартом, и было видно, что немного засмущался от собственных слов.

— Я бы с радостью сходила с вами на свидание! — ответила девушка и тоже, видимо от смущенья, слегка порозовела.

Наш герой был бесконечно счастлив от услышанного, да так, что всё в нём играло и пело.

— А во сколько вам удобно? — спросил Пётр Иванович.

— Часов в пять, — ответила она, и оба замерли друг на друге взглядом.

— Тогда в пять часов, в ресторанчике напротив, — заключил наш герой.

— Да, буду ждать нашей встречи, — сказала она, а Пётр Иванович, уже было хотевший взять покупки и уйти, спросил:

— Душа моя, а как же вас зовут? — его глаза чуть-чуть стыдливо опустились вниз.

— Анна, — смущённо ответила девушка. — А вас? — тут же спросила она.

— А меня Пётр.

— Тогда… до вечера, Пётр.

— До вечера, — попрощался Пётр Иванович, после чего вышел из магазина.

Давно, очень давно он не испытывал ничего подобного. Душа его танцевала чечётку на сердечных ритмах, а ноги того гляди и пустились бы в пляс. Он даже шёл как-то вприпрыжку и всё повторял сам себе:

— Ай да, Пётр! Ай да молодец! Это ж надо — не растерялся! Святые угодники, как же я рад!

Вернувшись домой, наш герой был всё так же весел, как и прежде. Он буквально порхал из комнаты в комнату, меж тем кружа в руках котёнка.

— Мусик, друг мой! Как же хорошо! — восклицал Пётр Иванович. — Как же прекрасно приходить домой с тобой, как же здорово, что я могу разделить с тобой все свои радости! Ах, как же легко. Нет! Это не мгновение, это новая глава! Давай, Мусик, собираться — нас ждёт с тобой свидание с самой прекрасной девушкой!

Несколько часов наш герой восторженно бродил по дому и перемерял галстуки и костюмы. Он выбрал всё самое лучшее, всё самое красивое — ему, как никогда, хотелось выглядеть прекрасно и быть достойным той дамы, с какой ему доведётся провести этот чудесный вечер. Когда же он был готов, и настало время выхода, Пётр Иванович взял с собой в кармашек котёнка и вышел на улицу.

Уже вечерело, и все улицы были наполнены синим полусумраком, сквозь который пробивались золотые огоньки фонарных столбов, витрин, лампочек и прочих украшений — близился Новый Год, и городок был по-особому наряден и хорош. Наш герой шёл неспешно и, по пути купив цветов, созерцая красоту вечера, двигался далее, предвкушая встречу. Дорога Петра Ивановича лежала через мост, где ещё вчера могло бы навсегда стать для него последним днём, и он, как тот последний день, навсегда бы остался где-то в прошлом, так и не узнав, что до самых счастливых моментов своей жизни ему не хватило всего лишь пары часов. Он думал об этом, глубоко думал. И в думах своих остановился посередине моста, всмотрелся в уже звёздное небо и странно улыбнулся. С глаз его скатилась слезинка.

— Смотрю, дела пошли лучше, — раздался вдруг уже знакомый нашему герою голос. — Цветы красивые, думаю, ей понравятся!

Пётр Иванович обернулся и увидел человека в рясе.

— Друг мой! — воскликнул он. — Друг мой! — всё вторил он. — Я пред тобой в неоплатном долгу, а гад такой, что ушёл даже, не спросив имя своего спасителя. Как вас зовут?

— Ну что вы… — засмущался человек. — Никакого долга, — лицо его сияло добротой. — Я лишь сказал вам истину, и спаситель ваш Господь Бог, а не я.

— Друг мой, как же жаль… забегался я… — почесывая виновато макушку головы, затараторил Пётр Иванович. — Я же вам гостинец купил, чтобы отблагодарить! Завтра тут будете? Отдам обязательно! Слышите?

— Хорошо, — улыбнулся монах, и тут же наш герой его обнял; монах не растерявшись обнял Петра Ивановича. — Ну полно, полно, друг мой, спешите скорее к своей судьбе, а то ваш котеночек уже замерзает, да и не гоже это, чтобы дама ждала.

— Да-да, друг мой, вы правы, — согласился наш герой и уже было начал идти, как вдруг спросил уже у растворяющегося в снежных хлопьях и звёздном полусумраке монаха: — А как имя-то ваше?

— Варлаам, — донеслось откуда-то уже из неблизкой дали.

— Спасибо, Варлаам! — воскликнул Пётр Иванович, но в ответ ему лишь приятно шумели хлопья снега.

Спустя какое-то время наш с вами герой уже сидел в ресторане и мило беседовал с девушкой, попутно откровенно рассказав ей эту невероятную историю своего спасения.

— Посему, — уже завершал Пётр Иванович, — я не хочу, Анна, чтобы вы думали, что я чудак. Намерения мои искренни и серьёзны, с той самой секунды, как я увидел вас, я понял, что влюбился и хочу быть полностью открыт перед вами. Хочу, чтобы вы видели меня таким, какой я есть, со всеми моими положительными и отрицательными чертами.

— Милый Пётр, — вдруг произнесла девушка, после чего посмотрела ему прямо в глаза. — Пока вы не пришли в мой магазин, я была в полном смятении и не знала, куда мне деться. Мой бывший муж никогда не уделял мне должного внимания, предпочитая общество других женщин и их деньги. В магазине я всегда одна, работала на износ. И признаться, я тоже иногда подумывала пойти на тот мост, пока вдруг не встретила вас. В ту минуту, как вы, милый Пётр, вошли в мой магазин, всё во мне перевернулось — душа запела, а на сердце появилась такая лёгкость, что не описать. А когда вы ушли, то я впервые за месяц с большим удовольствием смотрела в окно: на это утро, на этот снег, и на мужчину, в которого влюбилась. — она протянула Петру Ивановичу руку, и тот нежно взял её. — Я тоже люблю вас, Пётр, — заключила Анна, и они мило поцеловали друг друга.

Неожиданно из кармана Петра Ивановича показался котёнок. Мусик вылез весь заспанный и забавно взъерошенный.

— Вы что же? Взяли котёнка с собой? — немного засмеявшись, спросила девушка.

— Мусику страшно оставаться одному, — ответил Пётр Иванович. — Я его очень понимаю, поэтому и беру с собой.

— Я тоже его понимаю, — погладив пушистую мордашку, сказала Анна. — И всё же вы прекрасный человек, Пётр!

Оставшийся вечер наши герои провели в занимательных беседах о жизни и мечтах и даже немного построили совместных планов. Меж тем время всё плыло и растворялось в пузырьках шампанского и улетучивалось из пустых бокалов вместе с добрыми словами и чудесными прикосновениями. Анна и Пётр Иванович расстались около её дома глубокой ночью, когда Мусик уже крепко спал. Простившись крепким объятием и поцелуем, наши герои расстались до завтрашнего дня.

Утром Пётр Иванович, как и обещал, едва ли успел открыть глаза, как тут же собрался, схватил ещё не проснувшегося котёнка и подготовленный заранее гостинец и пустился в путь к мосту. Со всех ног он бежал к месту, боясь опоздать, и пришёл так рано, что даже солнце ещё не полностью успело выглянуть из-за горизонта. Наш герой был весь вне терпения. Ему безумно хотелось выказать благодарность своему спасителю, но того пока ещё не было видно.

Не было видно его и час, и два, и даже три часа. А меж тем Пётр Иванович всё сидел на мосту и ждал, ждал, пока появится человек в рясе с больно знакомым лицом. Но он так и не появился. Наконец наш герой подумал и в свойственной ему манере проговорил:

— А чего же я, как дурак-то, сижу? Ну, Пётр! Ну даёшь! А вдруг захворал человек, помощь нужна. А ты тут сидишь… Вот балбес! Надо идти искать, выручать товарища. Негоже это сидеть — так все жданки просидишь.

Пётр Иванович взял подарок и побрёл с моста на другую сторону реки. Долго шёл он: сначала по лесу, потом по полю, и наконец дорога вывела его к небольшой деревушке, аккурат возле которой на холме возвышался храм.

— Ага! — подумал наш герой. И побрёл в нужную, как ему казалось, сторону.

На подходе к храму он встретил двух послушников, остановил их и спросил:

— Скажите, братцы, не знаете, тут ли сейчас Варлаам? Мне бы ему передать кое-что.

Но послушники лишь удивлённо пожали плечами.

— Не знаем, — говорят. — Никакого Варлаама. Спроси у отца Ивана, может, он и знает такого.

Дойдя до самого храма, Пётр Иванович, казалось, увидел того самого монаха.

— Ну точно он! — восклицал наш герой, а меж тем человек в чёрной рясе перекрестился и вошёл внутрь храма.

Пётр Иванович так же перекрестился и последовал за ним. Но каково было его удивленье, когда, войдя внутрь, он не обнаружил там никого. Долго бродил Пётр Иванович из стороны в сторону, ожидая, пока знакомый монах выйдет откуда-либо, но никто никуда не выходил. Через десять минут, а может и все пятнадцать, одна из дверей отворилась. Обрадовавшись, наш герой бросился навстречу, но к нему вышел не монах, а местный священник.

— Чего маешься, сын мой? — спросил святой отец у Петра Ивановича. — Самого входа твоего наблюдаю тебя. Ходишь, бродишь, места себе не находишь. Говори, что случилось — помогу, чем могу.

— Я ищу одного монаха, — ответил наш герой. — Из ваших который. Варлаамом зовут.

— Варлаамом!? — удивился священник, и Пётр Иванович кивнул ему в ответ. — Хм, а какое дело у тебя к Варлааму? Если не секрет, — задумчиво вновь спросил святой отец.

— Да вот, — ответил наш герой и выложил священнику всю историю свою в мельчайших подробностях.

Он говорил, как благодарен Варлааму, что без него ничего бы не было. Говорил, какие мудрые слова тот ему сказал, и что уж очень он хочет, несмотря ни на какие отказы, этого чудеснейшего человека хоть чем-то, но отблагодарить его.

Долго слушал святой отец историю Петра Ивановича, и как дослушал, заключил:

— А ты его уже отблагодарил, — святой отец улыбнулся, меж тем наш герой пал в недоумение.

— Да как же так? — растерянно спрашивал Пётр Иванович. — Как отблагодарил!?

— А так, что сюда пришёл. В храм, — ответил священник. — Никакого монаха Варлаама у нас тут, сын мой. Сроду не было.

— Да как же… — начал ещё больше недоумевать наш герой. — Как же это так? А где же он?

— А вон он, — сказал святой отец. — Подними голову, да посмотри повыше.

Пётр Иванович поднял глаза вверх — с купола на него смотрело до боли знакомое лицо.


2019 год