Муся

         Муся Пинкензон — 12-летний мальчик-скрипач.
         В декабре 1942 во время массового расстрела
         в станице Усть-Лабинской заиграл «Интернационал».

1.

Смешнее немыслимо имя героя.
Вот: Муся. И губы растянет улыбка.
У них — Пинкензонов — нормально такое,
Еврейское счастье: ребёнок и скрипка.

Папаша сказал: «Если вовсе неясно, 
Захочет ли лекарем стать сей мужчина,
Пусть скрипка намажет на хлебушек масло.
А свадьбы, поминки ? — найдётся причина».

А если война… Вот треклятое «если».
Не всё сослагательно: кабы, да мы бы.
Еврейское «счастье» - быть согнанным с места.
А им — Пинкензонам  - подальше в тылы бы.

Война, значит, бойся того, кто с оружьем.
Желтушные звёзды хилеют от свастик.
Папаша врачует утробно, наружно.
Но немцев..? Еврейское это несчастье.

- Нет, герр офицер, не могу, уж увольте.
Я врач, я хирург... понимаю... обязан...
Но я дал присягу. По собственной воле.
Нельзя присягать в жизни более раза.

- Сомненья еврея? Что нынче нелепей?
Пожалуй, лишь мнение блох или слизней.
Он вытащил свой незадачливый жребий.
Яволь, мы уволим еврея из жизни.

Жена и ребёнок? О них он подумал?
И мы не обязаны. Неподчиненье
Заразной чумою крадётся без шума
И требует жёстких подходов леченья.

А дальше?... Уже палачи, не зольдаты,
Стреляют в потерянных и безоружных.
И Муся играет на скрипке сквозь залпы
Про то, что насилия мир он разрушит.

Вставай... заклеймённый... проклятием… - Feuer!
И папа не встанет. И мама не сможет.
Он скрипку от пули прикроет собою,
А скрипка - его - попытается тоже...

2.

Где вымысел добрый, где истина злая? -
Мой внутренний циник схлестнётся с поэтом.
Как было в реальности, бог его знает…
Бог - знает. Но вряд ли расскажет об этом.

2025


Спасибо замечательной Кате Солдатенко, от которой впервые услышал эту историю.
Её потрясающий текст:
http://stihi.ru/2015/05/03/2023