Новость

НОВОСТЬ
Яхья Фредериксон

Перед завтраком мы едем в город,
чтобы купить газету Star Tribune для моего отца,
который обычно едет с нами, но сегодня проспал.
С пассажирского сиденья ты засовываешь
мне в рот персик. Для энергии,

говоришь ты, зная мою утреннюю сонливость до еды.
Бежевая мякоть на вкус как жасмин.
Мед. Персидская сказка.
В своем кресле-качалке у большого окна
мой отец будет читать раздел, засыпать,

просыпаться, читать еще один, весь день.
Мы с тобой больше не обращаем внимания — каждый день
одно и то же: люди убивают, их убивают.
Вместо этого мы готовим, убираем. Мы заботимся
о моем отце, занимаем наших детей.

В магазине «Всё в одном» я беру экземпляр
из уменьшающейся стопки, кладу точную сумму
за газету в татуированную руку кассира —
моя ежедневная задача выполнена. По дороге домой
ты первая замечаешь это, на холме, в березе,

светящееся, синее пламя. Пылающая
синяя стрела птицы, летящая в нас. Я не могу
остановиться, не могу свернуть, она ударяется в лобовое стекло.
Я вижу в зеркале заднего вида, как она
отскакивает на обочину. Может быть, она еще жива,

молишься ты. Может быть, мы сможем положить ее в коробку,
пока она не поправится. Поэтому я сдаю назад, надеясь, что она улетит.
Могу ли я из милосердия раздавить ее колесом?
Стоя рядом, мы видим, как одно крыло дергается,
глаз закрывается, конец. Даже эта маленькая смерть

высасывает из нас воздух. Там, где она упала на гравий,
торчит одно перо. Какой потрясающий цвет!
Лазурно-бирюзовая филигрань.
Мы выкапываем неглубокую могилу каблуками,
и сообщаем новость моему отцу.

NEWS
Yahya Frederickson

Before breakfast, we drive into town 
to buy a Star Tribune for my father, 
who usually rides along but today sleeps late. 
From the passenger seat, you stuff
my mouth with a saucer peach. For energy,

you say my fog before food well-known. 
The beige flesh tastes like jasmine. 
Honey. A Persian fairy tale. 
In his La-Z-Boy near the big window, 
my father will read a section, nod off,

wake, read another, all afternoon. 
You and I no longer bother—every day 
the same: people killing, being killed. 
Instead, we cook, clean. We look 
after my father, keep our kids busy.

At the One-Stop, I take a copy
off the dwindling stack, set my father’s exact 
change into the cashier’s tattooed hand— 
my daily deadline met. Heading home, 
you spot it first, uphill, in a birch,

glowing, a blue pilot light. A flaming 
blue arrow shooting toward us. I can’t 
stop, can’t swerve, it strikes our windshield. 
I see it in the rearview mirror glance 
onto the shoulder. Maybe it’s still alive,

you pray. Maybe we can put it in a box 
until it’s well. So I reverse, hope it flies away. 
Could I mercy-kill it under a wheel?
Standing by, we watch a wing flail once, 
an eye shut, the end. Even a little death

sucks out our air. Where it hit gravel, 
one feather sticks up. Such color! 
Lapis-and-turquoise filigree. 
We kick a shallow grave with our heels, 
and deliver my father the news.

Copyright © 2025 by Yahya Frederickson. Originally published in Poem-a-Day on December 16, 2025, by the Academy of American Poets.

Яхья Фредериксон — американский поэт-мусульманин, автор сборников стихов «Последние угри» (выходит в издательстве North Dakota State University Press), «В недалекой отчизне» (Press 53, 2017) и «Золотая лавка Ба-Али» (Lost Horse Press, 2014), а также многочисленных небольших сборников. Он преподает английский язык в Университете штата Миннесота в Мурхеде и живет на севере Миннесоты, на землях племен дакота и анишинаабе.
«Несмотря на все наши усилия контролировать свою размеренную жизнь, иногда случаются «мелкие» происшествия, которые нарушают привычный ход вещей. Это стихотворение — одно из таких нарушений, редкая череда событий, возникшая практически без моего участия. В такой ситуации всё, что нужно сделать писателю, — это воспринять, с чуткостью отнестись к происходящему, заметить, задокументировать, попытаться понять.  Как послание из сна. Такие моменты помогают мне оставаться на связи с духовностью, высшей силой, направляющей энергией Вселенной, к которой мы должны прислушиваться. Это лучший способ объяснить рождение этого стихотворения».
— Яхья Фредериксон.