Светлой памяти Леонида Игнатьевича Беды

СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ
ДВАЖДЫ ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА
ЛЕОНИДА ИГНАТЬЕВИЧА БЕДЫ

Затянуто в одном тугом узле:
Земная жизнь как солнечные пятна,
Влюблённым в небо скучно на земле,
Ширь голубая более понятна.

А первый бой запомнился ему,
Там в обстановке он не разобрался.
Комэск же после боя одному
Сказал: «Сержант, ты хорошо сражался».

С особым рвеньем шел он снова в бой,
Чтоб оправдать похв;лу командира.
Приобретался опыт боевой,
Среди друзей искал себе кумира.

Очередной полёт – пришла беда,
С ним «мессеры» решили поквитаться.
И он усвоил раз и навсегда:
Нельзя в бою от группы отделяться.

Был повреждён серьёзно самолёт,
И ранен сам, по счастью несмертельно.
Изнемогая, продолжал полёт,
Убрав шасси, на поле сел отдельно.

Урок тогда надолго получил,
В дальнейшем строя он в бою держался.
А раны в медсанбате залечил,
От госпиталя сразу отказался.

Ещё один трагический полёт,
Враг в этот раз с земли не промахнулся.
С заклиненным мотором самолёт
Земли ведомый лётчиком коснулся.

Как говорится, «в логове врага».
Тот видел всё и поспешил к захвату.
И как бы жизнь была ни дорога,
Расстаться с ней приходится солдату.

Готовы к бою лётчик и стрелок,
Снят пулемёт и пистолет на взводе.
И тут вдруг гул, и близок, недалёк
В небесной сини – наши на подходе.

Машину друг их рядом посадил,
И кое-как в ней всё же уместились.
А враг спешил, под пули угодил,
Зато пилот, стрелок как вновь родились.

Своим судом всегда себя судил
И понимал: успехи часто зыбки.
Анализ после боя проводил –
Не повторять же вновь свои ошибки.

Консерватизм в атаках отвергал,
Старался действовать неординарно.
Свои идеи смело выдвигал
И применял в бою их регулярно.

Не каждый достигал таких высот,
Не всякому к тому открыты двери,
Ведь вылетов же более двухсот,
Два самолёта – личные потери.

А самолёт – обычный штурмовик,
Но грозное оружие в те годы.
Летящим танком счёл наш фронтовик,
«Смерть чёрная» – фашистские уроды.

Не всем дано искусство побеждать,
В труде успешном для души отрада.
Урон врагу никак не подсчитать,
Но для страны он словно бы награда.

И постоянство в принципе отверг,
Стал для врага любой налёт – шарада.
Последний бой за город Кёнигсберг,
А первый был в районе Сталинграда.

P.S. В войны безжалостном горниле
Тропа тернистая легла.
Да, небеса его хранили,
Земля вот долго не смогла…