Я просто буду

Меня ломали — не как ветку, 
а как дверь, которую рвут с петель, 
где скрипит железо, 
где рвётся петля, 
где звук — как крик, 
которого никто не слышит.


Топили молчанием — не речкой, 
а болотом, где нет дна, 
где вязнет вздох, 
где тень становится плотью, 
где время течёт 
в обратную сторону.

Говорили: 
«Ты — не росток, не цветок, 
не птица, не пламя, не звук, не поток. 
Ты — камень. 
Лежи. Не мечтай. Не дерзай. 
Тебе не к чему тянуться к свету».


А камень… 
Камень тоже умеет ждать. 
Под коркой льда, 
под слоем пыли, 
под грузом слов «не сможешь», «не смей», 
пробивается травинка — 
не зелёная, как в сказке, 
а серая, 
тонкая, 
как нитка, 
которую вот;вот порвёт ветер, 
но всё ещё держит 
последний узелок.


Она не кричит. 
Не рвётся ввысь. 
Просто тянется — 
к солнцу, 
к тени, 
к случайному теплу, 
как к руке, которая не оттолкнёт, 
как к слову, которое не ранит.


И в этом — вся правда: 
не надо слов, 
не надо клятв, 
не надо громких побед, 
чтобы доказать, 
что ты — не тень, 
что ты — ещё здесь, 
что ты — 
ещё дышишь.

Пусть мир твердит: 
«Ты не сможешь. 
Ты не та. 
Ты — ошибка. 
Ты — лишний штрих».


Пусть ветер рвёт листья, 
пусть дождь бьёт в грудь, 
пусть земля холодна, 
а небо глухо, 
пусть даже звёзды 
погасли одна за другой —


Я — трава. 
Я прорасту сквозь бетон, 
сквозь «нельзя», 
сквозь «никогда», 
сквозь «забудь», 
сквозь «не стоит», 
сквозь «всё равно».


Я не сломлюсь. 
Я просто буду — 
тихо, 
упрямо, 
без фанфар, 
без аплодисментов, 
без чьего;то «молодец», 
без оправданий, 
без извинений.

А если ты захочешь меня стереть — 
я стану пылью, что въедается в глаза, 
Я стану тишиной, что режет уши, 
Я стану следом, что не смыть с асфальта, 
Я буду — 
даже когда тебя уже не будет.