Малахитовое сердечко

          И то же в Вас очарованье,
          И та ж в душе моей любовь!..
                Ф.Тютчев


 - Нравится?            
...Лужниковская ярмарка, многолюдная и многоголосая, была в самом разгаре.
Она стояла у прилавка с тканями и рассматривала лёгкую шёлковую материю, расцветкой чем-то напоминающую поверхность малахитовой шкатулки. Левой, вытянутой вверх рукой, она держала край размотанного материала, а пальцами правой, с обратной стороны, перебирала ритмично, создавая полное ощущение лёгкого ветерка, играющего с красивой зелёной юбкой или подолом летнего платья. Было так убедительно, что я воочию увидел это платье на самой покупательнице. Но она, вероятно, не расслышала моего вопроса, и я повторил его, подойдя поближе. Она обернулась... И мы сразу узнали друг друга!

...Тёплый, густой южный вечер. Гостиница "ПЛИСКА" в Софии, куда меня поселили на время  служебной командировки в Болгарию. Крупные, очень яркие, не такие, как у нас, звёзды на небе. Поздний трамвай дребезжит на соседней улице. Около гостиницы желтые круги на земле от фонарей и в одном из них садовая скамейка с одиноко сидящей женской фигурой. Вокруг никого, поздно. Решил прогуляться на сон грядущий, да и любопытство взыграло!

  В "Плиску" она попала в составе группы наших туристов несколько часов назад. Пока устраивались, то да сё, вышла подышать свежим воздухом. Из Ростова- на- Дону.
Замужем за военным. Глядя на неё, я сразу вспомнил своего товарища по Архитектурному институту, ростовчанина Славку Лозина. Он утверждал, что у них в Ростове самые обаятельные женщины в мире. Пожалуй, подумал я, он был прав. Особенная стать была в посадке головы и развороте плеч этой молодой женщины, всей её фигуры с раскинутыми по спинке скамьи руками. Вот взмахнёт сейчас ими и улетит отсюда, куда захочет! Слава Богу, не захотела, а просто и доверительно вступила в разговор, как будто очень ждала внимательного и участливого собеседника. И разговор этот, к моему удивлению, был больше похож на очень личную исповедь, давно требующую выхода. Я молча слушал и только кивал время от времени. Наконец, она высказалась и, будто спохватившись, умолкла. Я в ответ, тоже потихонечку, рассказал кое-что о себе, о своей работе, и предложил немного прогуляться по ночной Софии, которую неплохо знал по своим предыдущим поездкам.
  Она сразу согласилась и поднялась легко, убеждая меня в том, что Славка был абсолютно прав. В своё время на кафедре рисунка в институте  мы много рисовали
гипсовые фигуры античных богов и богинь. И она, пожалуй, нисколько не уступала какой-нибудь Психее или Венере, даже будучи одетой в современную одежду. И рост соответствующий, чуть ниже моего.

  Пройдя немного, я попытался взять её под руку, но она быстро перешла на другую сторону и сама взяла меня под левую мою руку. На мой недоумённый вопрос ответила просто и для меня удивительно. В таком положении её спутнику было удобно отдавать честь или отвечать на приветствие встречных военнослужащих, прикладывая правую руку к фуражке. Д-а-а, век живи!..

  Гуляли долго, не меньше трёх часов, и к гостинице вернулись глубокой ночью, на ту же самую скамейку. Сидели молча, блаженно запрокинув головы к звёздному южному небу, а наши руки на спинке скамьи соприкасались от плеч до кончиков пальцев, через которые  ощутимо передавалось друг другу пульсирующее биение наших сердец...

  Я только подумал чуть-чуть прижаться плечом, как она резко повернулась ко мне, и я увидел, что она плачет. Блестящие глаза её были до краёв переполнены слезами, готовыми вот-вот брызнуть жемчужным дождём. Она схватила меня за отвороты пиджака, прижалась лицом к моей груди и разрыдалась! Я не соображал, что происходит и как мне поступить. Пытаясь её утешить, осторожно погладил её волосы,  едва прикасаясь, поцеловал в макушку, и тут мы, как с цепи сорвавшись, стали целоваться, как будто были до этого пропавшими без вести и вдруг нашлись! Целовались, как сумасшедшие, не обращая никакого внимания ни на что вокруг...

  Первой очнулась она. Отстранилась, вытерла тыльной стороной ладони мокрые глаза и странным голосом, словно против воли,  прерываясь на середине фраз, вынесла окончательное своё решение:
- Ну всё, я пошла... Спасибо тебе за всё... Не провожай... Пожалуйста! Встала и почти побежала, не оборачиваясь. А я увидел себя в этот момент стоящим на причале и махающим ладошкой вслед отплывающему паруснику. Хлопнула входная дверь, и она исчезла. На пятнадцать лет!..

 - Привет, как дела?- как ни в чём ни бывало, спросил я нарочито бодрым голосом, что мне, если честно, не очень удалось. Она аккуратно положила ткань на прилавок,  двумя руками разгладила её в разные стороны, принимая какое-то важное для себя решение, снова повернулась ко мне, привычно взяла меня, как полагается, под мою левую руку, и мы пошли. Точно и не было этих долгих пятнадцати лет!

  Сначала шли молча. Я точно, а она, почти наверняка, наслаждаясь вином воспоминаний пятнадцатилетней выдержки. Так бы идти, идти и идти...

  - Подожди, я сейчас,- сказала она так тихо, будто самой себе, заодно, как мне показалось, с каким-то внутренним своим размышлением. Отошла шагов на десять-пятнадцать, достала телефон, набрала, ошибаясь, номер и поговорила с кем-то, кивая время от времени. Закончив короткий разговор, вернулась, опять взяла меня под руку, и мы продолжили наш путь в неизвестном направлении. Не сразу, но я спросил, кто это был.

  - Так, подруга. Школьная, - коротко ответила она, но выражение глаз и голос изменились. Как у мореплавателя при виде слабого мерцания маяка.
Спустились в метро, вышли наверх, прошли ещё сколько-то, подошли к дому, поднялись на лифте и остановились у двери, перед которой лежал ворсистый коврик с надписью "HOME". Она пошарила под ним рукой и достала ключ на металлическом колечке. Открыла дверь и спросила, волнуясь: - Зайдёшь?

... Провожая меня, вышла на площадку и, спохватившись, произнесла растерянно знакомую фразу:
- Подожди, я сейчас. Вернулась и тотчас вышла обратно, держа в руке маленький брелок в виде сердечка из искусственного малахита. Попросила у меня связку ключей и очень аккуратно, как в замедленной киносъёмке, прицепила это сердечко к пустой петельке кожаного кошелёчка. Потом подошла вплотную, подняла свои мокрые глаза, и я опять увидел, что из них сейчас выкатятся такие же, как тогда, жемчужные слёзы.  Очень она сейчас была похожа на Тамару Макарову в финальной сцене старого фильма "Каменный цветок", где у неё при прощании с Данилой слёзы превращались в драгоценные камни.

  - Ну, ступай, вот-вот Ленка вернётся. И, пожалуйста, не оборачивайся, пожалей меня!

  Кубарем скатился я вниз по лестнице и пошёл, всеми силами стараясь не оборачиваться. Не выдержав, обернулся, но не смог найти того окна.

  Всякий раз, когда мне нужно достать ключи из этого кошелёчка...
А вы тут, всё говорите о каком-то, прости Господи, ИИ... Не смешно!