В шалаше из пихтового лапника

  В шалаше из пихтового лапника,
  От безмерных страданий поник.
  Укрывался заштопанным ватником
  Исхудавший, суровый старик.

  Он бежал из колонии северной,
  Был безвинно судом осужден.
  Суд отмерил страданий немеряно,
  Безнадеги - товарный вагон.

  Старику было сорок с копеечкой.
  Полдесятки, считай отмотал.
  Но бушлат зэка с белой наклеечкой
  В бесконечность морозную звал.

  Понимая - десятку не вытянуть,
  Зоне жизнь не хотел отдавать,
  Темной ночью под грохоты выстрелов,
  Он рванул, чтобы мать увидать.

  Повезло - оторвался умеючи,
  Был когда-то разведчик лихой.
  Пули щелкали горсточкой мелочи,
  В дураках оставляя конвой.

  Только тундра сырая, болотная
  Мало шансов давала на жизнь,
  Но закалка былая, пехотная
  Говорила - Бродяга, держись!

  Вечерело. Сильнее морозило,
  Костерочек уже не спасал.
  В предзакате кровавом, но розовом
  Богородицы лик увидал.

  Наклонилась над ним Матерь Божия,
  Голос ласковый тихо шептал -
- На сыночка, что сгинул, похожий так,
  Что безвинно, как ты , пострадал.....

  Через месяц очнулся, ослабленный,
  С лихорадочным блеском в глазах.
  Как скелет, только смертью оставленный
  И улыбкой на белых губах....

  Пахло печкой, да кислой квашеночкой.
  Где-же я? Все пытался понять
  И откуда в избе старушоночка,
  Что похожа на старую мать?