Магическими тропами через станцию Сауин

      В кромешной темноте, застывшая каменной фигурой в центре звезды Хаоса, я слышу рычание Хоронзона. Он пребывает в этой темноте прямо передо мной, касаясь своим еле уловимым дыханием моего лица. Он пришел показать мне все роли и формы, которые когда-либо принадлежали мне, чтобы среди них я увидела и узнала ту единственную, что является отражением моей истинной природы.
      Яркими вспышками, словно запечатленные на фотопленку кадры - образы меня сменяются передо мной один за другим, являя мне прошлые образы тех, кем я была до этого момента. Я помню их все. В ярких переживаниях, в стремительных надеждах, в сокрушительных падениях и новых возрождениях эти образы запечатлены в моей памяти, но больше не являются мной.
      Спокойно вглядываясь в них, я ожидаю волнительного момента встречи со своей истиной. Но когда этот момент наступает, все предыдущие образы рассеиваются в темноте, и все, что предстает перед моим внутренним взором - это темнота, в которой то и дело вспыхивают, переливаются из одной в другую и, сливаясь воедино, снова растворяются в темноте, вспышки ультрамаринового цвета.
      Танцующий ультрамариновый цвет в темноте – последнее, что показывает мне Хоронзон перед тем, как сила Вельзевула заставляет камень вибрировать, от чего тот трескается, и я снова ощущаю свободу движения.
      В часы Сауина, отождествленная с одним из миллиардов древних менгиров, соединенная с миллиардом таких же, а после - высвобожденная из него, я вижу бога Локи, протянувшего руку, для того, чтобы помочь мне окончательно выбраться из камня.
      Этот жест был исполнен им со всей галантностью, присущей джентльменам, а улыбка на его лице говорила о том, что другого исхода просто не могло бы и быть. И, если бы это можно было наблюдать со стороны, то, вероятно, у наблюдающего сложилось бы впечатление, что мы с ним сговорились об этом задолго до этого момента.
      Рядом с богом Локи была еще одна фигура, не менее божественная, но более безразличная к моему присутствию. Порой, за чередой наших мистериальных встреч, кажется, что безразличие Белиала по отношению ко мне, походит на роль «серого кардинала», который молча наблюдает со стороны, после того, как сделал свой очередной ход в игре, похожей на шахматы.
      Осмысливая то, что с нами случается, после того, как оно случилось, задаешься резонным вопросом: выбор, совершаемый тобой, под влиянием личных желаний, свободен от чужой воли, например – божественной, или в нужные моменты, тебя все же ставят, как одну из фигур, на шахматную доску, чтобы ты, в свое время, сделал тот самый нужный ход?..

                ***
      Моя мистерия началась незадолго до самой мистерии, когда я, по стечению, на первый взгляд, обычных обстоятельств, вдруг обнаружила, что хочу поехать в г. Выборг на фестиваль кренделей. И вот уже утром, после мистерии, я отправляюсь в свое спонтанное путешествие.
      Приключения начинаются буквально сразу. Стоило только выкатить собранный чемодан к выходу, как тут же обнаружилось, что запланированный водитель такси передумал везти меня рано утром к железнодорожному вокзалу. Замена ему находится быстро, и это приносит встречу с человеком, который после разрушительного этапа в своей жизни, переживает встречу с нуминозным, обретающим форму постоянного божественного присутствия в его реальности.
      Он говорил мне про бога, который пребывает везде, то и дело, ссылаясь на библейский заветы, видимо подразумевая конкретного бога, увековеченного в христианских трактатах. А я все думала о других богах и богинях, и откровенно скучала, когда его мысль снова замыкалась на очередной догме. И все же, в этом наскучившем сюжете, я обнаружила в себе новое состояние при встрече со сторонниками религиозных догм: мне оказалось совершенно безразлично то, какую истину он для себя открыл, и верна ли его истина. В конечном счете, я для себя давно открыла то, что в этом мире ничто не истина, и каждый играет исключительно в то, во что сам пожелает играть и с кем пожелает.
      Отправившись в путешествие, я взяла с собой свой мешочек с рунами, наивно полагая, что у меня будет время для того, чтобы продолжить развитие своего личного проекта, связанного с рунами. Но это, казалось бы, волевое сознательное действие, оказалось подсказкой от бессознательного, которое предвосхитило то, что ожидало меня в путешествии. Ведь оказавшись на месте, я так и не добралась до своего проекта, но вместе с тем обнаружила там присутствие Северной традиции и скандинавских богов буквально повсеместно. Хотя, конечно, не только их. А позже, когда я уже осмотрела почти все главные достопримечательности города и оказалась на ярмарочной площади, я наткнулась на лавку с руническими амулетами, среди которых приглянулся мне тот, что нес название «Лис Локи». И я, конечно, приобрела его себе.
      Вот так интуитивно ощупывая правила новой игры, я шла навстречу знакам и символам, что встречались мне на пути, и, временами, буквально настаивала на своих желаниях и стремлениях.
      Так случилось с небольшим путешествием в Келью алхимика, о которой я узнала из рекламного буклета, оставленного кем-то из предыдущих постояльцев моего временного жилища.
      Информация из буклета обещала встречу с настоящей алхимией и человеком, который в ней разбирается. Как я могла пройти мимо такого открытия?! В том-то и дело, что никак!
      Но попасть туда оказалось не совсем просто. Иначе говоря, мне пришлось приложить немного больше усилий, чем было указано в буклете для того, чтобы попасть в эту келью. Силиться пришлось, конечно, не чрезмерно, но подкрепить свое стремление решительными действиями мне пришлось. Но какой же будет игра без стремлений, решительных действий и настойчивости игрока?
      В келье оказалось по-настоящему мрачно и алхимично.
      Несколько флуоресцентных ламп освещали большое помещение, в котором не видно было ни единого оконного проема. Там было прохладно и сыро, как и должно быть в настоящей алхимической лаборатории.
      С самого входа в келью открывался вид на большой деревянный стол, на котором очень живописно были размещены различные стеклянные сосуды, ступки, весы, травы, сухие смеси, рукописи со знакомыми символами и прочие предметы, необходимые для различных алхимических экспериментов.
      С правой стороны от входа стояли разные по форме и содержанию стулья, указывая на которые хозяин предложил выбрать любой из подходящих нам.
Нам – это мне и моему спутнику, который любезно согласился поесть со мной немного знаменитых выборгских кренделей, из-за чего и оказался одним прекрасным днем в келье у алхимика.
      Я выбрала тот стул, что стоял в самом центре места, отведенного для слушателей. Он был больше и выше других, и чем-то напоминал трон. Но сделала это я не величия ради, а юмора для.
      Сам хозяин кельи, многое знающий про алхимию, выглядел тоже немало интересно, и если быть внимательным к деталям его образа, имел отношение не только к алхимии, но к другим знаниям, более магическим. Внешне он сильно напоминал мне одного зарубежного актера, который известен миру своими яркими и волшебными ролями типа «Безумный шляпник», «Вилли Вонка» и «Капитан Джек Воробей». Что же касается его внутреннего мира, то могу лишь отметить, что он действительно разбирается в алхимии и ее истории, и, как выяснилось позже, в истории вообще. 
      Как только мы уселись на выбранные места, хозяин кельи начал с прояснения мотивов нашего прибытия. Его интересовало, носит ли наш визит научно-историческое любопытство, либо же оккультно-эзотерической, так как на машине, на которой мы прибыли к келье, были тоже некоторые своеобразные знаки и символы, которые наводили на двусмысленные размышления.
      Что касается меня, то мой интерес был больше, так сказать, оккультно-эзотерический, вызванный, в первую очередь, чередой личных синхроний. И если выражаться более витиеватым языком алхимических терминов, то я искала недостающие элементы для личного Magnum Opus, чтобы добыть свой Lapis Philosophorum.
      Кроме того, научно-исторический интерес был мной удовлетворен за какое-то время до этого события настолько, насколько я посчитала достаточным для понимания того, что есть своя алхимия и для науки, и для истории, и для психологии и для оккультизма. И достаточным для того, чтобы уяснить, что исторические исследователи алхимии довольно ревностно относятся к тому, что ее «необоснованно приписывают к оккультной науке», поскольку «алхимия - это, прежде всего наука, давшая начало химии и многим другим наукам».
      Что же касается моего спутника, то его конкретный интерес к алхимии пусть для нас навсегда останется тайной, а я лишь немного заикнусь о том, что ему, все же, было интересно.
      Слушать лекцию хозяина кельи об алхимии было действительно интересно и познавательно, не смотря на то, что она и была больше научно-историческая. Возможно, потому, что я впервые услышала сравнение занятия алхимией с процессом приготовления пищи. Или может быть потому, что мы иногда вступали в дискуссии из серии «а что, если», и любые мистические необъяснимости встречали скорее допущение, чем ревностное отрицание. А может быть и потому, что мне довелось разглядывать в микроскопе структуру обычного угля, который выглядел просто потрясающе.
      Хотя все же без магии не обошлось. И самому хозяину кельи пришлось озвучить это резонное предположение, когда на его рассказ о невоспитанности постояльцев своей кельи -  вороны Глафиры Петровны и шиншиллы Шиншилетты, я подметила, что за все время нашего пребывания там, они вели себя тихо и вполне воспитанно. Тогда он, немного прищурив глаза, покосился на меня и шутливо произнес: «Видимо, кто-то принес магию сюда». На что я улыбнулась ему в ответ.
      Помимо этого, во время лекции произошло еще кое-что магическое. Тайная карта пути развернулась перед нами, и магический компас указал направление нашего дальнейшего движения, когда в очередной раз, отклоняясь от хода повествования, мы обсуждали места силы, в разных точках нашей планеты. Тогда хозяин кельи, как бы, между прочим, предложил нам посетить одно интересное место, и подробно расписал нам маршрут следования к нему, сохраняя при этом секретность того, что мы должны там найти.
      Когда мы оказались на месте, мы уже знали, что искать нам предстояло камень. И, конечно, мы нашли его.
      Его невозможно было пропустить: огромный каменный лик истукана буквально нависал над дорогой, ведущей в лес. Глядя на него снизу, казалось, будто он безмятежно задремал в окружении осеннего умиротворения, и если громко хлопнуть в ладоши, то он непременно проснется и начнет озираться по сторонам в поисках того, кто потревожил его покой. И все же сон его оказался крепок, так как ни шелест травы, ни хруст веток под нашими ногами, ни прикосновения наших теплых ладоней, ни даже наши тихие риторические вопросы, заданные пространству, не разбудили его.
      Камень, вне всех сомнений был волшебный. Соприкоснувшись с ним ненадолго, я оказалась в центре потока вибраций, которые мягкими волнами пронизывали все тело, заряжая каждую его частицу силой.
      Мне не хотелось уходить, как обычно со мной случается, окажись я в лесу, а мой спутник желал удостовериться, что мы нашли именно то, к чему нас направили, и, поэтому, спустившись снова к дороге, мы решили осмотреть то, что откроется нам дальше.
      И вот за первым поворотом до моих ушей донесся очень знакомый звук. Я остановилась, чтобы прислушаться, и мне показалось, что я слышу шум воды. Я сказала об этом своему спутнику, и он предложил подняться на пригорок, что был впереди,  и проверить так ли это. Пройдя несколько шагов, я обнаружила, что шумит уже где-то очень близко, буквально где-то надо мной. Подняв голову, я увидела несколько стройных осинок, шелестящих своими еще не опавшими, но уже очень засохшими листьями. «Вот и твоя река», - подметил мой спутник, в то время, как я завороженно слушала, о чем шепчут деревья.
      С этого места мы решили идти дальше вперед, и наш путь расстелился каменной тропой, которая уводила ещё выше и глубже в лес. Где-то на пути я заметила вереск, очень похожий на тот, который я видела на мистерии в Сауин, и мы сменили наше направление, сойдя с каменной тропы.
      Немного набрав высоты и прогулявшись среди сосен, мы вышли на небольшую поляну, по кругу которой лежали камни разного размера и разной формы. Один из них очень выделялся на фоне остальных: он был значительно больше и имел нечеткую, но хорошо узнаваемую форму треугольника.
      Мой спутник напомнил мне о том, что хозяин кельи указывал и на это место, когда,  направляя нас по маршруту к камню, добавил «если прогуляетесь немного».
      Вершина каменного треугольника была направлена вверх, а на вершине проступала кем-то начерченная руна Совило, которая, надо сказать, преследовала нас последние пару дней, и очередное проживание которой я закончила буквально накануне Сауина.
      «Вот он, мой победоносный час! Теперь я смогу завоевать весь мир!», - подумала бы я, если бы была на первом круге проживания рун, и если бы не прочитала однажды труд Фрейи Асвинн, давший мне новое представление о природе силы солнца, которое северные народы в древности соотносили с женским началом. Ведь, действительно, в северном солнце нет той палящей и знойной экспансии, которую соотносили с мужским началом на юге. И вполне логично, что в северном солнце ценились тепло и свет, которые были источником жизни и роста.
      «Но как мне следует воспринимать руну Совило сейчас, в этот момент, когда я вижу ее в этом каменном треугольнике? Теперь, когда я далеко от того первого шага, за которым осталось однозначное понимание символов, слов, знаков и вещей? И, к тому же, теперь, когда я, вдобавок, еду на Колесе, заряженном звездой Хаоса, которое несколько дней назад достигло станции «Сауин» - самое темное время года»?»
      Эти вопросы оказались из разряда тех, что не приносят быстрых ответов, а предлагают поразмыслить над ними как следует и понаблюдать за тем, что будет происходить дальше.
      Вернувшись из своих размышлений на поляну, я уловила мысль о том, что мне нужно взять что-то себе на память об этом месте, и, не успев опустить свой взгляд на землю, я тут же заметила у своих ног живой, расцветший колокольчик.
      «Сгоревший бы под палящими лучами южного солнца, он прекрасно себя чувствует под едва согревающими лучами ноябрьского солнца на севере…
      Но это будет чистой дихотомией, если я оставлю эти противоположности существовать отдельно в своем сознании! Ведь в нашей Солнечной системе, и на севере, и на юге, и на западе, и на востоке нашей планеты, светит одно и то же Солнце. Значит эти противоположности не противопоставления, а различные части (грани) единой звезды. И значит смысл не в разделении, а в целостности…»
      В какой-то момент на одной из сосен у поляны появился пестрый дятел. Он перелетал с дерева на дерево, и, не стесняясь, демонстрировал нам свое яркое оперение. Я наблюдала за ним, разглядывая его природный наряд, и невольно думала о том, что чем-то он напоминает мне, то о шахматной доске, то о жарком пламени танцующего огня… Что же интересного еще произойдет со мной там, впереди, где я пока еще не была?

                ***
      Когда я приступила к финалу этой истории, я задумалась над тем, как мне следует ее закончить здесь, в то время как она до сих пор разворачивается в моем пространстве.
      Должен ли это быть сложный аналитический вывод, а может быть красивое философское умозаключение, или трогающий до глубины души эпилог, который намекает на продолжение?
      По устоявшемуся интуитивному обычаю писателя, в конце истории я снова обратилась к тому, что было вначале. К тому, кто был вначале этой истории. И я снова задалась внутренним вопросом о том, что хотел сказать Хоронзон, являя мне танцующий ультрамариновый цвет в темноте. Ответ не заставил себя долго ждать.
      «Sometimes the universe takes on a journey you didn’t know you needed, to bring you everything you ever wanted. Trust the plan.» («Иногда Вселенная отправляет вас в путешествие, о необходимости которого вы даже не подозревали, чтобы принести вам все, чего вы когда-либо желали. Доверьтесь плану.») – эти слова были написаны под цифрами «333» на одном из пинов в мобильном приложении «Pinterest», когда я открыла его для того, чтобы сделать небольшой перерыв.
      Ну что ж, спорить с планом смысла нет в том случае, когда ты не знаешь его содержание. Однако хороший маг точно знает, что хоть плану и стоит довериться, но все же лучше быть готовым к любым неожиданностям. Вообще быть готовым к чему угодно. Особенно тогда, когда в этом плане участвует озорной бог Локи.