Scenario

Татарский град. Жидовская смола
И фряжский Кремль, его колокола.
     Малиновый, медоточивый звон
     Не потревожит рип-ван-винклев сон*.
Хлебни йеневера**, усни, и все дела.

Ночного не увидишь небосклона –
Юпитера, Сатурна, Ориона, –
     Лесов и рек, прогалин и полей.
     В годах не досчитаешься нулей
И самого себя не отличишь от фона.

Умчался поезд, что тебя привёз.
Опять с тобою твой любимый пёс.
     Идёшь, переступая через лужи.
     Мороз, но ты не замечаешь стужи…
Густые пряди блещущих берёз.

И мать, жива, она с тобою рядом,
Тебе не отвечает взглядом.
     И с кем же ты мучительно лежишь?
     Босой куда-то по снегу бежишь.
Глухой пустырь вдруг обернётся садом.

Весь мир давно летит в тартарары.
Адвент. Волхвы влачат свои дары.
     Там в яслях спит младенец-целлулоид.
     Там – антропоида херачит антропоид.
И соловей поёт из конуры.

Средь облаков скалистые отроги
Оцепенели в позах раджа-йоги.
     Волна, вздымаясь, вглубь не увела.
     Я опускаю два своих крыла.
И на ноги встаю в конце дороги.

Пора. К концу подходит болеро.
Я, как всегда, поставил на зеро.
     Спит чахлый лук, проросшая картошка
     На кухне. Подожду немножко
И отложу своё гусиное перо.
______________________
* Вашингтон Ирвинг. «Рип ван Винкель».
** Jenever, голландская можжевеловая водка.

18 декабря 2025