Она уходит

Она уходит, уходит... В своей красной болоньевой безрукавке, синих вареных джинсах. Кудрявые волосы лежат на плечах, чуть колышатся при каждом царственном шаге... Я побежал бы следом, и догнал, но между нами забор, а я слишком мал. Я кричу, но она не оборачивается. Так было. Так есть. Я кричу безудержно, бездумно, безутешно, будто раненый дикий зверек, так что нянечкам приходится вынести мою кровать  на улицу в тихий час, чтобы я не мешал другим детям спать. Так, рыдая, на улице у забора я и заснул. Так у забора на кровати она и нашла меня вечером, когда вернулась с работы. И обняла, и успокоила, и вытерла слезы.

Она уйдет гораздо позже, но тогда в яслях детским чутьем я понял, что однажды она ко мне не вернется.

Она была свободная и гордая. Красивая настолько, что мужчины засматривались на нее, когда мы шли по улице. Никого не боялась и, если уж на что-то решилась, ничто не могло ее остановить. Помню, когда умер дедушка, она поймала на улице первое попавшееся такси и уговорила водителя ехать за шестьсот километров в Киров, чтобы успеть на похороны. А денег у нее было только на трамвайный билет до дома. Она отдала за проезд все украшения, какие на ней были. Она была любящей и заботливой матерью, но семья видимо тяготила ее. С моим отцом у нее были непростые отношения. Несколько раз после семейных ссор она уходила из дома. Жила в гостинице, влезая в долги. Возвращалась. Расплачивалась с долгами. Уходила вновь. То тут, то там ее видели в ресторанах и барах с какими-то бандитами. Так она и погибла. Какой-то верзила-уголовник в пьяном угаре задушил ее на берегу озера.