Портной

Портной

И снова зима, как невеста –
Без слякоти и ерунды.
Прозрачны на кровлях навесы,
Сугробы, как горы, круты.

А вечером все еще лучше!
Разлился в полнеба желток –
Сосет златовласая туча
У солнца соленый сосок.

В кафешке пока еще пусто,
И можно в рукав покурить,
Купить расстегайчик с капустой,
Чтоб водочку им закусить.

Портной в ателье полусонном
Подумает, глядя в окно:
«Мужчины сегодня в кальсонах,
Под брюками ведь все равно.

Но женских вопросов как много!
Хотя очевиден ответ:
Искуснее Господа Бога
Портного для девушек нет.

Их в мыслях раздеть не преступно,
И каждый глядит, не стыдясь:
Все девушки легкодоступны
Рентгену восторженных глаз.

И главное дело, похоже,
В высоком искусстве моем –
Заботливо замысел Божий,
Подчеркивать в теле земном».

Божий свет

Из разговора между Портным, Философом
и Девушкой – клиенткой ателье

«Красота – это божественный свет,
который ведет душу к истине»
Платон

Место:приемная в ателье с большими окнами. За столиком — Философ и, Портной. На столе — чай, эскизы, раскроенная ткань. Мужчины спешили поговорить и не убрали лишнее со стола.

Философ. Знаете, Портной, я перечитал ваши строки — и не могу отделаться от мысли: вы ведь одновременно и художник, и… наблюдатель особого рода. Вот, скажем, эти строки: «Их в мыслях раздеть не преступно… / Все девушки легкодоступны / Рентгену восторженных глаз». Это восхищение или объективация? Где грань?

Портной. А зачем её искать, эту грань? Я вижу форму, линию, посадку. Для меня красота — это прежде всего гармония кроя. Когда платье сидит так, что кажется — оно рождено вместе с телом. Вот где восторг! Не в «раздевании», а в сотворении.

Философ. Но ведь вы сами провоцируете двусмысленность. С одной стороны — «Заботливо замысел Божий / Подчёркивать в теле земном», с другой — этот «рентген восторженных глаз». Вы будто играете с огнём: возвышаете и тут же приземляете.

Портной. Так жизнь и есть игра контрастов! Вот смотрите: зима невеста — образ высокий, почти сакральный. А рядом — «расстегайчик с капустой», «водочку закусить». Я не стыжусь быта. Он — материал, из которого я творю. Как Бог из хаоса мир, так я из ткани — платье.

Философ. Интересно, как вы соотносите своё ремесло с традицией. Скажем, в Талмуде внимание к деталям — это путь к святости. Вы тоже внимательны к мелочам: «кальсоны под брюками», крой, швы. Но там есть строгий запрет на вольный взгляд, а вы…

Портной. А я не равняю себя с талмудистом! «Искуснее Господа Бога / Портного для девушек нет» — это же не гордыня, а пародия на неё. Я знаю своё место: я не Творец, а лишь тот, кто помогает красоте проявиться.

Философ. То есть вы признаёте сакральный подтекст, но не всерьёз?

Портной. Всерьёз — но без пафоса. Красота — она и в линии плеча, и в том, как девушка поправляет рукав. Я не возношу её в эмпиреи, я вижу её здесь, в ателье, в складках материи.

Философ. А как же светская философия? Скажем, Ортега и Гассет видел в мастерстве способ познания мира. Вы согласны?

Портной. Конечно! Каждый шов — это мысль, каждый силуэт — философия. Я не просто крою, я размышляю: как сделать так, чтобы человек почувствовал себя… цельным? Чтобы одежда стала второй кожей, а не маской.

Философ. Тогда почему в ваших стихах столько иронии?

Портной. Потому что правда без иронии — это риторика. Я хочу, чтобы читатель улыбнулся и тут же задумался. Жизнь проста? Да. Но в этой простоте — глубина. Как в листе, который падает, но знает, что весной будет новый.

Философ. Получается, вы балансируете между сакральным и профанным, между восхищением и насмешкой. И в этом — ваша правда?

Портной. Моя правда в том, что красота — не идеал, а процесс. Она в движении иглы, в дыхании ткани, в том, как женщина идёт по улице, а платье будто плывёт за ней. Я лишь помогаю этому танцу случиться.

Философ. И всё же: где конец восхищения и начало вуайеризма?

Портной. Там же, где кончается мастерство и начинается пошлость. Я стараюсь не переступать эту черту. Но если зритель её видит — значит, я удачно её обозначил. Искусство ведь не в том, чтобы быть безупречным, а в том, чтобы заставить задуматься: «А где я сейчас стою?».

Философ. Любопытно. Вы создаёте напряжение — и оставляете его неразрешённым.

Портной. Как и жизнь.

Девушка пришла за заказом. При ее появлении мужчины встают. Портной, как хозяин, быстро убирает со стола, приносит новую чашку и наливает Девушке чай. Беседа продолжается.

Философ. Знаете, сегодня мы говорили о красоте — и мне вдруг стало ясно: мы рассуждаем о ней, словно о предмете, а ведь она всегда относительна. Для одного красота — это гармония линий, для другого — сияние глаз, для третьего — умение держаться…

Девушка (улыбаясь). А для меня — когда чувствуешь, что платье твоё. Не просто сидит, а будто продолжение тебя. Тогда и походка меняется, и взгляд…

Портной. Вот! Это и есть моя работа: помочь найти вашу красоту. Не навязать шаблон, а выявить то, что уже есть.

Философ. Но ведь внимание к красоте может и ранить. Представьте: вы идёте по улице, а на вас смотрят — не с восхищением, а с оценивающим прищуром. И вот уже кажется: «А правильно ли я одета? А не слишком ли…»

Девушка. Да, такое бывает. Иногда взгляд — как холодный ветер. Особенно если он слишком пристальный, будто раздевает… Тогда хочется спрятаться.

Портной. А я вот думаю: дело не в самом взгляде, а в том, как он направлен. Можно смотреть — и видеть только недостатки. А можно — искать гармонию. Я, когда крою, всегда ищу гармонию.

Философ. Интересно, как древние понимали красоту. Платон говорил: «Красота — это видимое проявление божественного». Сократ добавлял: «Это не только внешность, но и добродетель характера».

Девушка. Мне нравится мысль Сократа. Ведь бывает: девушка красива, но если в ней нет доброты, лёгкости — красота как будто тускнеет.

Портной. А Аристотель видел красоту в «порядке, гармонии и симметрии». И в этом я с ним согласен! В крое нет случайностей: каждый шов, каждая линия — расчёт. Но расчёт этот должен быть невидимым, как скелет у живого существа.

Девушка. Наверное, в каждом из этих взглядов есть доля правды. Красота — она как музыка: есть ноты (это симметрия, пропорции), но есть и мелодия (это душа, характер). Без одного не будет другого.

Портной. Точно! Я часто представляю, что шью не платье, а… мелодию. Вот эта линия — нота «до», этот вырез — «ми», а складку я делаю так, чтобы она звучала как «соль».

Философ. А как же смущение, о котором вы говорили? Если красота — это дар, почему она иногда становится обузой?

Девушка. Потому что дар требует бережного обращения. Когда на тебя смотрят с уважением — ты расцветаешь. А когда чувствуют, что тебя оценивают — хочется закрыться.

Портной. Потому я и не люблю «гляделки». Моя задача — не разглядывать, а создавать. Чтобы девушка, надев платье, забыла о взглядах — потому что почувствовала: это её красота, а не чья то оценка.

Философ. Получается, ваше ремесло — это перевод внутреннего во внешнее?

Портной. В точку! Я как переводчик: беру то, что живёт внутри (осанка, жесты, характер), и перевожу на язык ткани, кроя, силуэта.

Девушка. А если душа ещё не нашла себя? Если девушка сама не знает, какая она?

Портной. Тогда я помогаю ей увидеть. Через линию плеча, через посадку юбки, через лёгкость шага. Красота — это не маска, а зеркало.

Девушка. Для меня красота — это когда ты в ладу с собой. Когда платье не стесняет, а поддерживает. Когда взгляд в зеркало дарит улыбку, а не вопросы.

Портной. Вот ради этого я и работаю! Чтобы каждая клиентка ушла не просто с платьем, а с ощущением: «Я — прекрасна».

Философ. Тогда, может, красота — это и есть ощущение? Не свойство объекта, а состояние души, которое возникает в момент встречи с чем то гармоничным?

Девушка. Или в момент, когда ты сама становишься этой гармонией.

Портной. Или когда кто то помогает тебе её увидеть.

Пауза. За окном — закат. Лучи солнца ложатся на ткани и на лица присутствующих.

Философ. Так что же такое красота?

Мужчины улыбаются, глядя на Девушку.