Город бросает взгляд на тебя в окно...

Город бросает взгляд на тебя в окно
пренебрежительный, так, будто ты никто,
воет, рычит, тычет костлявым пальцем,
спрячь себя в че;репа продолговатый панцирь,
но ведь там, знаешь, да, там ещё опасней,
как в подворотне в цыганский праздник.

Беги, что стои;шь, не доверяй глазам.
Рельсы схвати руками и отыщи вокзал,
следуя колее. Сходу запрыгни в поезд,
разницы нет, в какой, важно лишь, чтобы голос
в рупоре на перроне сказал, что всё,
поезд давно ушел, и ты оказался в нём.

Днём схвати телефон и заметай следы.
Скажи, что случилась ошибка, что ты; это разве ты?
Просто случайный из пустоты прохожий,
и что ты на свете не так уж и много про;жил.
На том конце трубки снова распустят пальцы,
будут реветь и рычать, но стоило попытаться.

Вернись с гордо опущенной головой.
Город будет смотреть на тебя. Никто
даже не спросит, мол, где ты был.
Транспорт тянется мимо, а-ля гробы
тех, кого ты давно и недавно похоронил,
и прячется в гаражи, точно на дно могил,

в туловища ТЦ - братский, торговый склеп.
Глянец тебя не слепит, ты от рождения слеп.
Город будет глазеть все равно, и что?
Взгляд отведи или просто окно зашторь.
Бровью подёрнет, будто он ждёт ответ,
но некому отвечать, да и вопросов нет.

Отгородись от мебели, разве тебе нужны
кровать с ее неприкрытым зевком пружин,
стул, еле но;ги влачащий по; полу,
шкаф, скулящий по всякому поводу.
В тишине, вдыхая её клубы,
ляг и лежи, источая пыль.