Воскресенье

;;Воскресенье

Когда в гортани замерзает речь,
И тишина становится законом,
Никто не сходит, чтобы нас беречь
Под этим тусклым, плоским небосклоном.
Вскрывает вечность облачный сургуч —
Печать сорвали, но не жди фанфар.
Воскресный свет — не благость и не луч,
А лишь остывший, равнодушный пар.

Скрижаль пуста. Дешевый известняк.
Любой запрет - лишь свойство перекрытий.
Когда над головой царит сквозняк,
Нет ни вины, ни фарса, ни наитий.
Мораль теряет массу и предмет.
Какой устав для груды кирпича?
Свободы нет. И несвободы нет.
Есть судорога в мышцу у плеча.

Архитектура рухнула к ногам.
Ты, бывшая опорой и колонной,
Теперь равна обветренным богам,
Глядящим в мир глазницей опаленной.
В пыли, в осколках формы и числа,
Где день седьмой - не отдых, а провал,
Кариатида, что пережила
Свой собственный карниз, взошла на пьедестал.

Взгляни наверх: Создатель отстранился.
Закончив труд, Он вымыл руки с мылом.
Мир не исчез, он просто изменился:
Стал геометрией, лишенной тыла.
И, распрямляя позвоночный столб,
Стряхнув с волос античную труху,
Ты видишь жизнь без куполов и толп:
Лишь горизонт. И пустоту вверху.