Свидетель I Мистика до дрожи I Часть 1

Вечер выцвел, оставив после себя лишь уютную, теплую скуку. На кухне, пропахшей корицей и яблочным пирогом, царил мирный хаос: две чашки с кофейными разводами, тарелки с крошками, мягкий свет бра, отбрасывающий длинные тени. Алексей, развалившись на стуле, лениво водил пальцем по ободку своего бокала. Катя, напротив, укутавшись в огромный, толстой вязки свитер, доедала последний кусок десерта – большого, темно-золотистого коржика в форме плоской Земли, украшенного белой глазурью.
- Все, больше не могу больше, - с театральным стоном отодвинула она тарелку. - Он божественен, но я лопну. Алексей ухмыльнулся:
- Сдаётся мне, место в желудке ты просто бережёшь под сырники на завтрак, да?
Катя рассмеялась.
-Ты меня раскусил. Она взяла коржик, внимательно его рассмотрела и откусила ещё разок, небольшой кусочек от резной «крыши».
- На, сохраним на завтра. Чтобы было соблазнительно утром вставать.
Он взял корж из её рук. На тёплой, липкой от глазури поверхности четко отпечатались следы её зубов – маленькие, аккуратные. Он почему-то задержал на них взгляд, прежде чем, в шутку, откусить свой кусок с другого края, сделал полукруглую, грубоватую выемку.
- Теперь это наше общее произведение искусства, - заявил он, показывая ей изуродованную сладость. - Памятник вечеру лени и расслабухе.
Улыбаясь, Катя покачала головой,. Она достала с полки рулон прозрачных пакетов для продуктов. Аккуратно, почти с нежностью, упаковала пряник, застегнула замок-зиппер. Тёмная выпечка в прозрачной оболочке выглядела странно - как экспонат, как улика, томного и сладкого вечера...
- Оставим здесь, - она поставила пакет прямо в центр кухонного стола, на голую светлую древесину. - Пусть встречает нас утром.
Они потушили свет, и кухня, ещё секунду назад живая и тёплая, погрузилась в синевато-лунную мглу. Коржик в пакете затаился тёмным пятном на столе, вроде немого стража наступающей ночи.
Алексей проснулся от того, что Катя ворочаясь закашлялась, заставляя скрипеть и трещать деревянную кровать. Она спала чутко, и её сон, как ему казалось, был тревожным, быстрым. Он сам едва выспался, почему-то  чувствовал странную тяжесть в груди, будто забыл сделать что-то важное, неотложное. Раздвинув шторы, он увидел, что ночь беспросветно чёрная, без звёзд. Тишина за окном еще не проснулась и была неестественно густой, плотной, как серая вата.
Не включая свет он вышел из спальни на кухню попить воды. Привычно двигаясь по знакомой квартире доплелся до двери кухни. В дверном проёме он остановился. Лунный свет, пробивавшийся сквозь редкие облака, падал прямым лучом на стол. На тот самый стол с коржиком в пакете. Взляд выхватил именно это.  Алексею показалось, что очертания внутри плёнки изменились. Как-будто коржик стал меньше... Он щёлкнул выключателем. Резкий свет больно ударил по глазам. Алексей моргнул, протер глаза, посмотрел на стол. Окинул взглядом кухню. Всё на своих местах. Чашки, тарелки, бокалы. И, конечно же, пакет. Он подошёл ближе. Сердце вдруг застучало с какой-то непонятной, тревожной частотой.
Коржик лежал не так. Он был развёрнут. И он был… сильно надкусан.
- Ну, Катька, обжора... Все-таки не дождадась утра,- подумал он и взял пакет с коржиком в руки. Присмотрелся. 
- Хм, странно. Как это умудрилась она так надкусать несчастное творение на дитссерт? Надкусы, какие-то не аккуратные, видать торопилась,-улыбнулся Алексей.  Но тут же подметил, что коржик грызли. Множеством мелких, острых зубов. По всему периметру шли неровные, надкусанные выемки, словно над ним трудилось какое-то нетерпеливое, голодное и жадное существо. Глазурь в некоторых местах была содрана, обнажив пористую мякоть. Но самое жуткое было в центре. Там, где они с Катей оставили свои укусы, теперь зияла огромная дыра, будто кто-то вырвал целый кусок, не касаясь краёв. Края дыры были неровные, рваные, влажные на вид. Кто-то словно прогрыз коржик изнутри!
Холод, острый и жидкий, как ртуть, пробежал по спине Алексея. Он замер, не в силах оторвать взгляд от искусанного коржика. Тишина вокруг внезапно взорвалась.
- Катя, - его, еще не совсем проснувшийся голос, прозвучал нервной хрипотцой. - Кать, иди сюда! Он не кричал. Полушопет был громче крика в этой непонятной, гнетущей тишине.  Через минуту в дверном проёме возникла Катя, в своём большом свитере, с спутанными от сна волосами.
- Что такое? Почему свет… Зажурив на секунду глаза спросила Катя...
Её слова замерли на губах. Взгляд скользнул по его лицу, по его указывающему пальцу, и упал на стол. Широко раскрыв глаза от удивления она медленно подошла к столу.
- Это… что? - прошептала она.
- Ты не ела …? – спросил настороженно Алексей.
- Нет! - она резко обернулась к нему. В её глазах читались страх и недоумение. - Я даже  не вставала. Ты же знаешь, иногда я сплю как мертвая, если только ты не разбудишь. Но, коржик, отгрыз...  ты?  Скажи, Леш, что это был ты! Ты решил приколоться надо мной? Хочешь разыграть меня под утро? Он только отрицательно покачал головой, не отводя глаз от коржика. Атмосфера на кухне изменилась, за окном словно стало темнее... Уют и спокойствие испарились, будто их и никогда не было. Каждый знакомый предмет – холодильник, микроволновка, чайник – вдруг стали словно чужими, подозрительными, хранящими какую-то тайну. У Кати в глазах пробежался страх.
- Может, мышь? - слабо выдохнула Катя, но в её голосе не было ни малейшей веры в свои слова.
- Пакет был застёгнут, Катя. На пакете не было ни дырок, ни разрывов. Замок-зиппер цел. Ты же видишь! Какие мыши???
Они  молча смотрели на пакет. Коржик выглядел совершенно иным, совсем не так вчера вечером.  Кто-то был здесь, на их кухне, стоял у этого стола в полной темноте, и… ел. Нет, не ел. Пожирал. С каким-то животным, ненасытным удовольствием.
- Кроме нас здесь никого нет, - тихо, как бы убеждая себя и Катю,- произнес Алексей. Он еще раз осмотрел кухню, проверил окно - оно было заперто. Дверь в прихожую- на замок и цепочку. Тем более на окнах и входной двери – сенсорные охранники. Они срабатывают мгновенно. Включается свет и на телефон приходит сообщение – окно или дверь кем-то отрыто! Так что... Стопроцентная гарантия – чужих в доме не было и нет!
Катя наклонилась над пакетом, всматриваясь в рваные края укусов.
- Смотри, - её голос дрогнул. - Здесь… здесь словно слюни. Алексей подошел к столу, посмотрел. Да, на внутренней стороне плёнки, в районе той самой зияющей дыры в коржике, были мутные разводы, следы какой-то жидкости. Его чуть стошнило.
- Выбросить, - хрипло сказал он. - Надо выбросить это сейчас же.
- Подожди, - Катя схватила его за руку холодными, почти  ледяными пальцами.
- А если… если оно… если оно ещё здесь?
Они замерли, прислушиваясь к шорохам в квартире... Звенящая тишина врезалась в уши. Но теперь эта тишина была обманчивой, натянутой, как туго натянутая кожа на барабане. В ней угадывалось чье-то присутствие. Внимательное, скрытое, наблюдающее.
- Кто бы это мог быть? - Катя говорила, почти не шевеля губами, как будто боялась, что её услышит тот, кому предназначен вопрос.
Алексей ничего не ответил. Он молча прижался спиной к двери и прикидывал варианты. В голове крутились обрывки глупых городских легенд, страшилок из детства. Домовой? Но домовой не вредит, он стучит и шумит. Это что-то другое. Что-то, что пришло с темнотой и осталось, затаилось в складках пространства их квартиры, насытившись крошками их коржа. Алексей резко схватил пакет. Плёнка шуршала в его дрожащих руках, издавая громкий, оглушительный звук... Он уже занёс его над мусорным ведром, но остановился. Выбрасывать? Значит, признать, что это было. Дать всему этому уйти в небытие вместе с мусором. Но оно уже здесь. Ого где-то рядом! Оно проникло в их дом. Оно попробовало их пищу. Их жизнь.
- Не выбрасывай, понятно, что мы не будем это есть,- откликнулась Катя, читая его мысли. - Но… вообщем, оставь на столе, положи обратно.
- Что? Зачем? Катя, ты в своем уме???
- Я не знаю. Мне кажется, если мы выбросим, оно разозлится и что-то произойдет  А так… Мы как бы признаем его присутствие, согласны. Не будем его злить. Алексей бросил взгляд на Катю.
- Ну ты вообще... Ты нормальная?  В её словах была дикая, иррациональная логика страха. Алексей, чувствовал как по его позвоночнику ползут ледяные мурашки. Он медленно поставил пакет обратно на стол. На то же самое место. Теперь это был уже не десерт, а жертвоприношение. Знак.
Утром они не завтракали. Не варили кофе. Они сидели в гостиной, прижавшись друг к другу, и смотрели на закрытую дверь на кухню. Солнце давно поднялось в небо, заливая комнату безжалостно-весёлым светом, но холод и ледянящий Души страх не рассеивался. Он сковывал все внутри.
Вечером они снова сидели на кухне. Готовили ужин. Делали вид, что всё нормально и хорошо. Но в их движениях поселилась скованность  и угловатость,
взгляды постоянно уплывали к столу, где в центре, черным пятном, лежал упакованный изгрызанный коржик. Когда стемнело, и уходя спать, они снова потушили свет на кухне.  Остановившись в дверном проёме, Алексей обернулся. Лунный свет снова обвалакивал стол. И, конечно же, пакет с коржом. Ему показалось - нет, он УВИДЕЛ - что тёмный, изъеденный силуэт пряника внутри шевельнулся. Словно что-то маленькое и тёмное копошилось внутри пакета, доедая крошки.
Он резко захлопнул дверь на кухню. Но щелчка замка было недостаточно, чтобы заглушить другой звук, донесшийся из-за створок. Тихий, влажный, неспешный хруст. Он длился всего пару секунд. Но этого было достаточно, чтобы убедиться в том, что кроме его с Катей в квартире еще кто-то есть. Оно не ушло. Оно приняло их дар. И теперь оно останется с ними. Навсегда.

Ссылка на видео:
https://www.youtube.com/watch?v=gj_kUki1i6U