Дрезиной по Сахалину

   Место невыносимых страданий
 
       А.П.ЧЕХОВ

    Вспоминаю до сих пор
    Открытую дрезину.
    Мчимся мы во весь опор
    Вдоль по Сахалину.

    Мы с концертами туда
    Прибыли на месяц,
    Веселили, как всегда,
    Города и веси.

    Сил и средства не жалей,
    Все поездки счастье,
    Ждём славный юбилей
    У советской власти.

    Из Москвы в Хабаровск
    Лайнером летели,
    И с туристским жаром
    В местный пересели.

    Милый местный самолёт
    Стрекозы подобие,
    Был удачным перелёт,
    И кресла удобные.

    Сели в чисто поле прямо,
    Оказалось, Ноглики,
    Вместо аэровокзала
    Серенькие домики.

    В центр посёлка перешли,
    Знакомое встречается,
    Стоит портретище, Ильич,
    К народу обращается.

    Верной дорогой идёте, товарищи!
    Надпись поставили тут же,
    Дивный лозунг для правящих,
    Рука на огромную лужу.

    Удивительный тут край,
    Суровая картина,
    На дворе месяц май,
    Года середина.

    Отсюда вечером по точкам
    Автобус нас возил,
    И край Дальневосточный
    Пленил нас, нету сил.

    На половину острова,
    Северную часть,
    Ехали не просто так,
    Смеша и веселясь.

    Вот Тымовское весеннее,
    Стоит на речке Тымь,
    Каторжан поселение,
    И тут мы веселим.

    Вот славный Алесандровск,
    Здесь Чехов побывал,
    Про Сахалин, что сталось
    Он в книге написал.
 
    Посёлок городского типа,
    Стоит Дуэ на берегу,
    Лаперуз дал порту имя,
    Мысу, а затем селу.

    Здесь все с кирками и лопатами,
    Неожиданно я узнал,
    Столицей сахалинской каторги,
    Чехов Дуэ называл,

    О Дуэ вспоминаю с грустью,
    Хоть полвека прошло,
    Тогда с невыразимой жутью
     Встретиться довелось.

    Старейшая шахта «Макарьевка»
    Принимала наш концерт,
    В отлив проскочили кое-как,
    А зрителей нет.

    Но начальник нас успокаивал,
    Появятся люди в зале,
    На добрый вечер настраивал,
    И вот что мы узнали:

    Шахта издавна нерентабельна,
    Бурый уголь, узкие пласты,
    Техника вовсе не поставлена,
    Вручную долбят, как кроты.

    Трудятся шахтёры за бесценок,
    В магазине один спирт,
    Придёт голодный со смены,
    Жена пьяная спит.

    Всердцах несчастную поколотит,
    Допьёт. Сам забыться рад.
    Так жизнь у них и проходит,
    После в обнимку спят.

    Мы слушали, не веря в этот ужас,
    Никто не жестокосерд,
    Народ собрался, поднатужась,
    Мы начали концерт.

    Непроницаемы измождённые лица
    Сидят, глядят угрюмо,
    С чего бы тут развеселиться,
    Нет даже шума.

    Но музыка вершит порою чудеса,
    Разлетайтесь печали,
    Согрели посветлевшие глаза,
    Нам аплодировать стали.

    А я искал глаза шахтёра-богатыря,
    Весь чёрный в центре сидел,
    Как ни пытался, выходило зря,
    Он мрачно в пол смотрел.

    И вот мы сцену комедийную играем,
    Весь зал хохочет,
    Он застыл, но смотрит, понимаю,
    На нас, между прочим.

    Вдруг, будто свет включили в зале,
    Я встрепенулся,
    Вот и сбылось, о чём мечтали,
    Он улыбнулся!

    И стал неспешно поднимать
    Свои кувалды-руки,
    Со всеми вместе хохотать,
    Забыв все муки.

    Нахлынули тут на меня
    Благие чувства,
    Поверил я с этого дня
    В силу искусства.

    А вскоре шахту ту закрыли,
    Как не бывало.
    Там же шахтёры жили,
    Что с ними стало?

    На Сахалине железная дорога,
    С юга на север,
    Тысяча километров, немного,
    Поди промеряй.

    По той дороге на дрезине
    В Оху мы мчались,
    В восторге, рот разинув,
    Обосновались.

    Город областного подчинения,
    Оха, Эхаби и Тунгор,
    Концерты шли в настроение,
    Нефтяников, газовиков.

    Нас грело, как их северное солнце,
    Внимание душевное,
    Были в радость, свет в оконце,
    В житьё-бытьё плачевное.

    Отсюда вечерами нас везли,
    По приискам и сёлам,
    Радость зрителям нести,
    Умением весёлым.

    На берегу Охотского моря
    Село Москальво.
    Тоже хлебнули там горя,
    Нивхи основали его.

    Оха есть город сахалинский,
    А нивх его абориген,
    Мурыжил я тогда записки,
    Попав Сахалину в плен.

    Там все живут в плену условий,
    Не отринешь,
    Остров с краю земли суровый
    Не покинешь.
   
    Каждый скажет, скоро я вернусь
    На материк,
    Но гасит и тоска и грусть
    Душевный крик.

    Мы были счастливы, все как один,
    В лайнере, свмо собою,
    Наш суровый, нежный Сахалин
    Остался за спиною.

    30.10.2024 года